Час дракона
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
Час дракона
История создания настенной живописи (метр на метр с чем-то).
Возвращаюсь я из очень неприятной командировки. Одно счастье – ехали на машине (часов 17), но хоть прямо до дома довезли. Обнаруживается: муж давно тоже куда-то свалил, еды нет, и я среди ночи остаюсь наедине с пятью банками обрыдшей тушёнки.
После всего я остаток ночи остервенело малюю на белой стене картинку.
Это я к чему? Это я к тому, что только что до меня дошло, что девочку «рыжие волосы, бирюзовые глаза», ну и ямочка на подбородке, надо рисовать В ЦВЕТЕ.
пятница, 11 июня 2010
Час дракона
Когда сделаете в жизни столько бесполезного, сколько я, тогда и будете меня критиковать!
Час дракона
Нет "второй степени секретности". Вообще, никакой "степени" нет! Уроды!
четверг, 10 июня 2010
Час дракона
Сегодня у меня был визит к командующему Южной армии.
Мамочки! Никогда этого не забуду.
Для начала, они не останавливают при входе. И не записывают в журнал посещений. Чужих!
Я мог бы сказать, что на Небесах меня до такой степени боятся, но, на самом деле, караульные просто заболтались. Потом еще час я искал кабинет их главкома. Видел: целующуюся парочку (гомики!), ржущую пьяную компанию и… еще много чего! Хорошо, что не взял с собой Кенрена. А, ведь, хотел. Я его в карцер сажал и не за такое! Стыдно бы было!
Нашел их главкома, разлагающегося в компании юных гейш и молоденьких лейтенантов. Он предложил мне выпить, и, слава ками, ничего другого. Пожалел, что не взял с собой Кенрена. Уж он бы им показал класс.
Когда уходил, спросил дежурного по привычке «не надо ли мне что-нибудь вычеркнуть (запись в журнале)?»
Гаденыш ответил: «Вычеркни этот день из своей жизни».
Надо его в Западную переманить!
Час дракона
Карандаш, фото, инверсия.
Если это вообще съедобно, то я до ума доведу?
Так или иначе, это пара к моему дракончику.
среда, 09 июня 2010
Час дракона
Это можно было считать удачей. Уйти в укромное ущелье, потеряв только троих, когда половина отряда – стажеры. Появился шанс отсидеться, отбиться, по крайней мере, отдохнуть.
Выстрелы в горах хорошо слышно, особенно, если палят очередями.
- Кенрен-доно, это йокаи?
- Это перестрелка, а значит, как минимум, там две стороны. Сидеть тихо. Вы, двое, - на те валуны, если кто появится, не жалеть заморозки… - генерал прислушался. - Отставить.
Шуршание камушков стало слышней, и из--за валунов к ним шагнул… главком.
- Очень своевременный приказ, - просипел он.
Не праздничный был вид у дракона. Будничный. Без плаща и шинели даже жалкий. От былого великолепия остались только посеревшая коса и катана, на которую дракон откровенно опирался, пытаясь отдышаться. И пахло от него странно: тиной, порохом и солидолом. Точней пованивало, если уж честно. Короче, на спасительную подмогу он был мало похож, куда больше – на одичавшего йокая. Кенрен вдруг подумал, что это – серое, ушастое и растрепанное, куда ближе нижнему миру, чем его затянутые в черную форму ребята.
- Вольно, - скомандовал главком и бросил на камни неведомой формы железки до этого висевшие у него на плече. - Радист!
- Отвечай по форме, обморочный! – подбодрил радиста Кенрен.
- Нет связи…
Продолжения дракон не дождался.
- Через десять минут доложите о причине.
Он отвел генерала в сторонку.
- От этого портала нас отрезает крупная группа с огнестрельным оружием. Было решено провести эвакуацию через восточные врата. До них надо добраться к завтрашнему полудню. Вот по этому ущелью. Не вовремя у вас связь отказала.
- И вы решили сыграть роль курьера? Можно было маршала послать.
Дракон почему-то засмущался и отвел взгляд. Все выглядело очень странно. Главком, при всей своей отваге, за пределы разумного никогда не выходил.
- У меня было больше шансов, чем у других.
- А можно на эти «шансы» поближе посмотреть?
Годжун вяло махнул рукой.
- У вас воды не найдется?
Кенрен чертыхнулся и протянул Годжуну фляжку.
- Не нравится мне эта крысиная ловушка, - Кенрен пробовал поймать взгляд Годжуна, одновременно тыча пальцем в темноту ущелья.
- Мне тоже, но это лучше, чем бросаться с парализаторами на верную смерть, - Годжун говорил тихо, и Кенрену показалось, что он извиняется.
- Ну, это если с парализаторами…
- Дно ущелья ровное, наверно в дождь здесь течет река. Скорость может стать нашим союзником. Я - вперед, вы, генерал, замыкающим.
- Может, лучше в лоб ударим. Вы же прорвались. С огнестрельным.
- Вы думаете, я с боем прошел? По какой-то гнилой болотине полз весь в пиявках. Здесь только немного пострелять пришлось, да и то…
- Не уважают короля водные твари?
- Сухопутные, можно подумать, уважают… - пробурчал дракон и спохватился, - время дорого. Пошли!
Кончилась ночь, и кончилось ущелье.
- Генерал, пересчитайте средства заморозки и расставьте дозорных. Потом поднимемся и посмотрим на все это сверху.
- Здесь и вон там удобные места для огневых точек. Дайте из Марлина пострелять, когда еще придется!
- Кенрен надо серьезно поговорить, соберитесь и постарайтесь не отвлекаться.
Генерал насторожился: главком никогда не называл его по имени.
- На вас постоянно жалуются военные и гражданские лица. И официальных докладных полно.
- Самое время мне это сказать, а то умру и не узнаю! Давайте вернемся, и вы меня перед всей Западной выпорете?!
- Очень хочется, но устав не позволяет. Помолчите пять минут! Недавно мне рекомендовали хорошего генерала.
- Лучше, чем я?
Годжун показал Кенрену кулак и продолжил.
- Я ответил, что вакансий нет. Тогда мне предложили от вас избавиться. Кардинально или нет, на мой выбор. Предлагал гражданский, наедине. Не то, чтоб я вас очень любил, но вот что мне точно не нужно, так это генерал, появившийся в моей армии таким способом. Теперь скажите что-нибудь, если сможете.
- А зачем меня очень любить? Я ж не романтическая девушка! Два часа перед сном вполне достаточно.
- Ах ты, [цензура]!
- Сплетни!
У Годжуна подрагивали пальцы, у Кенрена – голос.
- Нас подставили?
- Зачем вы взяли с собой столько стажеров?
- Прислали по разнарядке. Должен же я их до ума довести. А тут подходящий случай.
- Ситуацией воспользовались не только вы. Выйти группе навстречу через Восточные врата предложил плохо знакомый мне советник. Повода для возражений не было, связи с вами – тоже.
- Урою радиста!
- Подождите. Советника отсутствие связи совершенно не обрадовало. Я предложил выслать курьера, а он, в свою очередь, - организовать встречу. Разговор был без свидетелей и очень мне не понравился. Я согласился, но подстраховался.
- И никто не возражал против кандидатуры курьера?
- Никто ничего не знает, кроме маршала. Поступим так…
Они вернулись к бойцам.
В полдень перед открывающимися вратами стояли генерал Кенрен и трое раненых бойцов. Встречавшие их ками вышли навстречу, и старший вскинул карабин.
- Живучий ты, генерал. Придется йокаям помочь.
- Руки коротки! – рыкнул в ответ дракон, поднимаясь во весь рост из укрытия и подкрепляя реплику очередью.
На пороге врат уже маячил Тенпо с катаной и десяток проверенных ветеранов, прихваченных для убедительности.
- Вы, трое, бросить оружие. Генерал, помогите им. Маршал - ко мне, остальные ждут внутри.
- Ну-ка, прогуляемся, - дракон увел пленных за камни.
- Допрашивать будет? – скептически хмыкнул Кенрен, увлеченно копаясь в трофейном оружии.
- Ну да, сначала, конечно, будет, - рассеянно ответил Тенпо.
- А умеет?
- Тебе в подробностях рассказать, что он сейчас делает, или так, в общих чертах? Медицинские познания, невозмутимость и педантичность творят чудеса.
Кенрен содрогнулся.
Вернувшись, дракон протянул Тенпо лист бумаги.
- Их предписание на спуск. Попробуйте через Конзена узнать, кем выдано и где. Это, как вы понимаете, не конец истории. Пойдемте.
- А эти?
- Кто? – в один голос поинтересовались главком и маршал.
За порогом Годжун перешел на шепот и стал на ухо внушать генералу правила поведения в наступившее неспокойное время. Кенрен воспользовался моментом, прихватил дракона за косу и дернул к себе, а в ответ на злобное зырканье сделал простое лицо, не слышно, мол. Дракон, тем не менее, потянул свое обратно. Далее увещевания продолжались под перетягивание косы.
- … И вот еще что, вам я спуски запретить не могу, возникнут нежелательные вопросы, а вот Тенпо вниз не пущу, не смейте его соблазнять...
Кенрен глумливо улыбнулся и закивал головой. Дракон осекся, а потом взвыл в полный голос:
- По крайней мере, пока я эту пакость не выведу!
Идущие впереди бойцы обернулись на вопль, а Тенпо спросил:
- Про что это вы?
Пока Годжун придумывал ответ и открывал рот, Кенрен продемонстрировал личному составу драконову косу и сочувственно пояснил:
- Про блох.
вторник, 08 июня 2010
Час дракона
Поздним похмельным утром несколько помятый, но еще вполне молодой блондин пытался опознать себя в зеркале.
- Рука сама тянется к вееру. Наверное, я – Санзо. Но, - он ласково погладил огромную черную кошку, - у меня точно нет аллергии на котов!
- Так, - он повертел в руках меч, - очень неплохо получается, я – Кюдзо!
На столе остывал завтрак. Блондин рассеянно потыкал еду вилкой.
- Нет, тогда бы я пользовался двумя ножами.
Несколько минут он оцепенело разглядывал черный карандаш, лежащий на столе рядом с кроссвордом. Потом охнул и ударил себя по лбу.
Через секунду Кискэ с упоением малевал черный контур вокруг глаз.
«Вера Холодная!» - посмеивалась, наблюдая процесс, черная кошка.
понедельник, 07 июня 2010
Час дракона
Сакуры цветы
В весеннем ветерке
На землю падают,
Подобно снегу.
Но небо – не при чем.
Цураюки.
В дверь кабинета игриво постучали.
Годжун удивился. Он отлично помнил все обычные варианты: засыпающий на ходу стук маршала рассеянного и один удар, уже в открытую дверь, маршала деятельного, стремительную дробь генерала, два вежливых удара драконьего адъютанта (зайти следовало через пять секунд без всяких «разрешите» и «входите». Один раз пришлось заорать на страдальца: «это рабочий кабинет, а не спальня!»). Посетители обычно не экспериментировали. Дракон тоже зарекся. Однажды он, засидевшись допоздна, решил сам пойти к маршалу. А когда из-за двери раздалось «кто там?», за каким-то… рявкнул «свои!». Дверь немедленно распахнулась, явив дракону маршала, одетого не по форме, если так можно назвать отсутствие одежды. Годжун от смущения с трудом вспомнил причину визита. Тем более, что очень скоро заявился настоящий «свои». Минуту он пялился на маршала в халате наизнанку на голое тело, а потом пять минут ржал, мешая слушать сбивчивый ответ по важному стратегическому вопросу.
В дверь кабинета стучали кокетливо. Ну, конечно… Приходилось проявлять вежливость. Годжун встал и сам открыл дверь.
- Прошу вас, Милосердная. Какой чай предпочитаете?
- Мятный ликер.
Годжун послал адъютанту выразительный взгляд. Бодхисатва изящно устроилась у чайного столика, дождалась пиалки с маслянистой изумрудной жидкостью и сказала, пристально глядя дракону в глаза.
- Я к вам с разговором. О милосердии.
- Это несколько не по моей части, - пожал плечами Годжун.
- Ну, ну, не прибедняйтесь, - рассмеялась богиня, - вот, скажем, вы знаете, как вас бойцы называют за глаза и не мстите.
- «Белый глист»? Эка невидаль. Но почему вы решили, что я не мщу?
- О, вы кровожадны?
- Нет, но я тоже умею придумывать клички.
«Ну да, ты белый и пушистый».
«О нет, я черный и лысый».
- И убивать вам не случалось? – Милосердная ласково улыбалась. – Не скромничайте, Годжун-сама. Мало ли кому на Небесах может понадобиться это ваше умение.
- Не положено, - голос дракона звучал строго и равнодушно.
- Что это я? Хотела о милосердии… Вы не вернетесь домой. Погибните за несколько дней до отставки. Секреты армии Небес слишком важны. Вспомните судьбу своего предшественника. И, очень может быть, для разнообразия вас объявят изменником и казнят. Я в состоянии вам помочь… уйти достойно. Мне нужна жизнь вашего подчиненного. Ничего личного, но на кону судьба моего единственного племянника. Так сложилось, вернее, сложится. Вам делать ничего не надо, просто первая группа во главе со своим генералом должна сегодня уйти по второму маршруту.
- Исключено.
- А чем он плох, второй маршрут? Желаю удачи, - Милосердная махнула рукой и выпорхнула из кабинета.
- Разрешите? – на пороге топтался Кенрен.
«Что б ты сдох»! – несколько нелогично пожелал главком.
- Я за указаниями. Второй маршрут?
- Подслушал? - дракон перешел на шипение.
- Да я думал, у вас серьезный разговор, и решил не соваться. Дракон, так я – по второму?
Это был перебор, и Годжун наградил наглеца оплеухой. Потом сам поднял с пола за отвороты распахнутой шинели.
- Не смей фамильярничать, шпана тенкайская! Не смей называть меня «дракон».
Кенрен демонстративно повис в драконьих руках и осклабился:
- А кто ж ты? Не надо, главком, прорвемся, - добавил он уже совершенно серьезно.
- Может статься… Но на сегодня – спуск запрещаю вообще. Тенпо предупреди. В чистом поле. Понял?
- Есть!
Через несколько дней Кенрен принес Годжуну сверток.
- Цветы снизу.
- А в глаз? – буднично спросил очень занятый главком.
- Эдельвейсы, белые. Что-то последнее время цветы сакуры мне кровь напоминают.
И Кенрен ткнул пальцем в алый форменный кант главкома.
четверг, 03 июня 2010
Час дракона
Их полно, и эта - не лучшая!
Час дракона
Когда тебя ударит током,
С размаху сдачи не давай.
Г. Остер
- Кенрен, а знаешь, какую книгу сейчас читает Годжун?
- Тенпо, мне как-то по хрен.
- Я думал, он тебе нравится.
- На сковородке, в кляре.
Тенпо тихонько засмеялся. Только слепой мог не заметить… желания… лишний раз поболтать с начальством или снять невесть откуда взявшуюся пушинку с безупречного кителя главкома. Нахрап и обаяние старого друга ударились о камень драконьей души и рассыпались в прах. Все самые изящные намеки и самые провокационные шуточки Годжун-сама встречал одинаково: недоуменно хлопал ресницами. Если же нескромное прикосновение распоясавшегося генерала прерывало его на полуслове, дракон застывал с приоткрытым ртом, отходил от подчиненного на шаг и продолжал говорить, не сбиваясь ни с темпа, ни со смысла.
Лишь один единственный раз, подписывая документ, содержащий имя Кенрена, главком сумрачно посмотрел на маршала и спросил:
- У вас генерал с вишни, случайно, не падал? На маковку?
А, в ответ на неловкие попытки ответить, только махнул рукой.
И один единственный раз у Тенпо мелькнула тень подозрения, что в поведении дракона не все так просто. Стряхнув с обшлага руку Кенрена, Годжун сузил глаза и шепотом посоветовал:
- Потренируйтесь на Конзене.
- Кенрен, - снова позвал маршал, - ну угадай, какую?
- Камасутру!
- Кенрееен…
- Мангу.
- Я сказал «книгу».
- «Информационная работа стратегической разведки», - Кенрен процитировал то, за что зацепился глаз.
- Зачем ему такое читать, он такое написать может.
- Сдаюсь. Говори.
- Я видел у него томик Мурасаки, заложенный розовой ленточкой.
- Розовой? Не гони!
Что такое Мурасаки и с чем это едят, генерал не знал.
- Розовой, атласной, с малиновыми розочками и изумрудными листочками. Я в очках был. Может он этой ленточкой на досуге хвостик завязывает. Представляешь, белое кимоно с алой отделкой, розовая ленточка, ты весь в черной коже, розы, вино, поэзия… Потянешь за эту ленточку или сразу за пояс кимоно?
- Гад ты, Тенпо!
- Вот так всегда – в лоб!
Как оказалось, Кенрен вдохновился.
На следующий день ближе к вечеру маршала вызвали к главкому.
- Маршал, примите меры или этот шутник будет искать пятую армию, - главком ткнул пальцем в угол кабинета. - Вам. От. Меня. Подарок. Забирайте.
В углу засыхал огромный пронзительно розовый букет.
Шутки кончились.
- Кенрен, какого рожна? Он же не барышня, сомлевшая от твоих черных глаз. И даже не маршал Восточной! Он тебя отлупцует – в госпитале не соберут. Ну представь, что к тебе подваливает стажер и предлагает потрахаться.
Кенрен представил и заскучал.
- Делать-то что?
- Судя по литературным пристрастиям, в душе он романтик. Эстет. Любитель чувственных, но тонких удовольствий. Не чужд рефлексии.
- Как он орал вчера в казарме на вторую группу, - умилился воспоминаниям Кенрен.
- «Невыразимо трудно рисовать на воде». Красиво оформи и пошли ему. Цитату он, конечно, узнает…
- Бойцы подрались, так он их за шкирки растащил, как котят. И обоим – в ухо.
- Ну тебя на хрен! – обиделся Тенпо. – Иди отсюда, мне работать надо.
Безнадега.
Совещание затягивалось, но генерал был этому рад. Да, Кенрен стал ходить на совещания! Там, поглядывая на главкома, он занимался полезным делом – инвентаризацией составных частей любимого объекта. «Редкое сочетание: рот крупный, но губы вырезаны тонко. Клыки – прикусит, не вывернешься… Руки - изящней, чем у Милосердной, а костяшки опять сбиты… Вот бы хоть раз увидеть как он волосы расчесывает». О том, как это все могло бы ощущаться в совокупности, Кенрен в присутственном месте представлять не решался.
....
- Эй, генерал, ты в курсе, главкома вашего йокаи задрали?
- Чего несешь, придурок?
- Сам видел. В морозилку потащили, в белый плащик завернутого.
Кенрен дошел бы до морга даже в этом новом расплывающемся мире, если б не светящееся в темноте окно драконьего кабинета.
В апартаментах воняло кровью и копотью. Рядом с кучей серо-бурых тряпок стоял голый по пояс хозяин кабинета и, судя по замысловатой позе, пытался оценить степень повреждения исцарапанной спины.
- Ты жив!?
Дракон охнул, но отрывать от себя генерала не стал, покорно стоял и слушал всхлипывания, перемежающиеся обрывками матерных фраз. Он сам, чтобы не пугать Небеса, заворачивал погибшего в свой плащ и сразу понял смысл происходящего.
- Я тебе действительно так дорог? Был уверен, что это идиотские шутки. Помоги со спиной, ни черта не вижу.
Кенрен отлип от дракона и уставился на окровавленные ладони.
- Можешь остаться на ночь, если хочешь.
От соляного столба Кенрена отличали только горящие восторгом глаза.
- Вольно, - с некоторым сомнением добавил дракон.
Утром, пока Годжун причесывался, Кенрен заглянул в книгу с розовой ленточкой. Дракон счел нужным пояснить:
- Джирошин забыл. Муть какая-то.
вторник, 01 июня 2010
Час дракона
Для Чероки Иче, которая меня здорово поддержала во время тихой истерики, о которой, надеюсь, она не догадывась.
А вот бывает так без знаков препинания
Они уже битый час ждали главкома в его кабинете. Тенпо почти сразу, как пришли, прихватил с полки книгу, забрался с ногами в кресло и отключился от действительности. Кенрен откровенно скучал, не смея курить, вертел головой и вздыхал. Иногда он бормотал:
........- Не к добру. Где ж главкома носит?
Тенпо в ответ поднимал на него добрые наивные глаза, одновременно умудряясь не отрывать их от книги, и у Кенрена не хватало духа продолжать беседу. Спокойно сидеть генерал не мог, его привлекали яркие экзотические миниатюры и обширная стойка с тусклым древним оружием. Иногда генерал принимался блуждать по кабинету, разглядывая книжные полки и умиляясь порядку: фолианты расставлены по темам, в теме – по алфавиту. А в последние пол часа, под косым взглядом маршала, он подошел к святая святых – рабочему столу дракона. Посмотреть в окно на ливень. Правда не удержался и мельком заглянул под стол, где даже у него, аккуратиста, присутствовало ками знает что. Ну, например, домашние тапочки. У маршала под столом часто наблюдался сам маршал. У дракона – паркет. А ливень не переставал.
- Да, - сказал вдруг Тенпо, - непонятно.
И захлопнул книгу. Кенрен воспринял это как команду.
- Адъютант! – рявкнул он, демонстрируя командный голос.
В коридоре послышались торопливые шаги, и Кенрен широко распахнул дверь. Он всегда был нетерпелив. Годжун тоже очень торопился войти в свой кабинет. Никакой особой катастрофы от их столкновения не произошло: выручила прекрасная реакция обоих. Кенрена шлепнуло мокрой косой по физиономии, не больно, но обидно. Годжун, запнувшись о порог, успел уцепиться за лацкан расстегнутого генеральского кителя. Подождав, он толкнул опешившего генерала в грудь:
- Дайте же пройти!
Далее последовало настоящее представление: главком, шипя проклятия, остервенело рвал застежку мокрого до нитки плаща, а потом, отчаявшись, стащил его через голову вместе с повязкой, удерживающей челку. Тут он, наконец, обратил внимание на круглые глаза своих подчиненных и присмирел.
- Прошу прощения за опоздание. Дела задержали. Начнем совещание.
Хлопая мокрыми полами шинели по голенищам сапог дракон прошел вглубь кабинета, сел на свой стул и так изменился в лице, что Тенпо не выдержал:
- Вам лучше переодеться в сухое, Годжун-сама, - сказал он твердо.
Главком боролся с собой. Кенрену казалось, что он слышит отзвуки этого боя. Однако влажное кресло и мокрая челка, щекочущая нос и подбородок, - плохие союзники. Годжун вернулся через несколько минут в домашней одежде, в гета и с высоко забранным хвостом вместо косы. Кенрен, отлично зная, что командир строг, но не мелочен, восторженно присвистнул. Тенпо удержался и не отвесил генералу подзатыльник. Главком молча указал подчиненным на «чайный столик для неформальных встреч».
- Излагайте проблему. Вестовой, горячего чая.
Тенпо разложил бумаги.
- Это по поводу завтрашней операции. Если одну из групп спустить на два часа раньше, она успеет занять эти позиции, - Тенпо принялся показывать по карте, - и отсечет стаю от дороги на равнину, тогда…
- А я говорю, нельзя разделять группы! Опасно, - встрял Кенрен.
Оба повернулись к Годжуну. Дракон сидел, подперев щеку кулаком и отрешенно пялился на подчиненных.
- Тенпо, давайте сразу выводы.
Главком молча выслушал логические построения маршала, безалаберный, но, в целом, не плохой план генерала, и налил всем чая. Генерал потянулся фляжкой к пиалам. Главком благосклонно кивнул и получил в качестве добавки к огненному чаю провокационно большую порцию саке.
- Теперь скажите мне, генерал, - спросил он, выпив чай и поморщившись, - каким местом я должен приложить ваш план к плану маршала? Как мне их сравнивать? По каким показателям? О чем вы думали, господа офицеры?
Главком сгреб разом все бумаги, скомкал их и бросил на жаровню. «Напою! Интересно, что будет?» - обрадовался приключению Кенрен. «Экстремизм не в его характере!» - удивился Тенпо.
- В связи с доносом о применении неуставного оружия, завтра все участвующие в операции будут подвергнуты личному досмотру. Без исключения. Ориентирую. Цель – вернуться. Минимум риска. Разрешаю использовать средства резерва. Эффективность вторична. Свободны. Генерал Кенрен, а ваша фляжка останется у меня.
На выходе обе группы трясли уже второй час. Да, катан нет. Да, только заморозка. Кеккаи, сети. И снова… Главком в полной форме, с катаной, безошибочно прошел сквозь толпу брызнувших от него проверяющих к их командиру.
- Имя? Звание? Я должен знать, кто сорвал утвержденную Императором операцию.
- Досмотр окончен! - немедленно откликнулся проверяющий и открыл Ворота.
- Ваше счастье, если не будет сбоев, - бросил через плечо дракон, переступая волшебный порог.
Уже Внизу Тенпо догнал Годжуна.
- Годжун-сама, вы же понимаете, что одна катана…
- Маршал, остановите группы.
Кто бы мог подумать, что под плащом у тощего дракона умещается столько пистолетов.
- Маршал, следите за расходом запасных обойм, - дракон вытряхнул из-за пазухи металлические бруски, - только ослы используют в длительном ближнем бою револьверы. И, подберите челюсть Кенрен, открытый рот не добавляет вам обаяния.
А дальше что? Ничего. Возвращаясь, еще припоминали имена тех, кто принимал участие в обыске. А вернувшись - забыли.
понедельник, 31 мая 2010
Час дракона
(Фух, чуть Кенрена не прибила)
Они застыли, поедая друг друга глазами, и, сколько продолжались эти гляделки, не мог потом сказать ни дракон, ни ками. В черных глазах полыхали ярость и обида. Золотые глаза, потемневшие и потускневшие, стали безжизненными. Кенрен очухался первым и разжал руки. Чертыхнулся. Он едва не переломал хрупкому командиру кости. Пальцы, привыкшие к тяжести стали, оставили на чешуйчатой коже темные пятна.
Теперь он просто придерживал Годжуна, слегка, чтобы на камни не свалился.
- Что ты несешь?
И, после некоторого своего раздумья и годжунова молчания, добавил:
- Зачем ты мне об этом сказал теперь?
- Ты имеешь право знать, что твой командир хотел тебя убить.
- Хорошо, теперь я знаю, что мой командир меня не убьет, даже, если очень понадобиться. Приятно осознавать. Но неприятно, что мой командир считает нужным мне врать. У тебя волосы мокрые, значит, ходить ты можешь.
- Утром мог, вот и ушел от греха, а потом вернулся.
- И, вместо того, чтобы отдыхать, рыбу на завтрак ловил?..
- Вот об этом в рапорте писать не надо.
- [Цензура]! Какой [цензура] рапорт?!
- Становишься соучастником.
Поток возмущенных воплей, в котором самым приличным было «да пошли они все» был остановлен тихим:
- И, еще… я нашел дорогу до врат.
Кенрен искренне обрадовался и затормошил Годжуна.
- Вот, и не кисни! Вернемся - расслабимся. А, если уж тебе так пакостно на Небесах, придумаем какой-нибудь ход конем, чтоб ты дома мог бывать.
- Генерал, инцидент кажется тебе исчерпанным?
- Чего-чего? Ну, стукнула кой-кому в голову моча. Обычное после боя дело. Кстати, я на рыбе здесь суток пять легко продержусь, можешь домой смотаться. Скажем потом, что заблудились. Куда тебя тащить для перехода?
Глаза дракона сузились, но он, вопреки ожиданию, не разозлился, а улыбнулся.
- Не будем торопиться, и тащить меня никуда не надо, я в свой мир ухожу также легко, как перевоплощаюсь.
Они героями вернулись домой, а, через несколько дней..
- Разрешите обратиться, главком?
- Проходите, маршал, я вас слушаю.
- Вы всерьез считаете, что из всех офицеров Западной армии неуправляемый генерал Кенрен лучше всего подходит на роль стукача?
- Поясните.
- Он не подал рапорт о том, что вы убивали Внизу. Вам простится, ему – нет. Это повод для шантажа.
Простится-то, простится, но звучало как угроза.
- А мы убивали? Может быть, у нас были парализующие катаны. И нет, я не буду шантажировать боевого товарища, - главком помолчал, выразительно глядя на маршала. - Это было послание вам, это же вы просили его узнать, как я ухожу в Западный океан?
Тенпо держал удар.
- Я разжалован?
- Нет, будем считать это проявлением любознательности.
- Что вы хотите?
- Предложить альянс.
- Я это обдумаю.
- Не тороплю. И вы правы, генерал Кенрен в каком-то смысле похож на измерительный прибор, выточенный из цельного куска мрамора, и не годится для тайных дел.
«Мудрая тактика», - подумали оба.
Они застыли, поедая друг друга глазами, и, сколько продолжались эти гляделки, не мог потом сказать ни дракон, ни ками. В черных глазах полыхали ярость и обида. Золотые глаза, потемневшие и потускневшие, стали безжизненными. Кенрен очухался первым и разжал руки. Чертыхнулся. Он едва не переломал хрупкому командиру кости. Пальцы, привыкшие к тяжести стали, оставили на чешуйчатой коже темные пятна.
Теперь он просто придерживал Годжуна, слегка, чтобы на камни не свалился.
- Что ты несешь?
И, после некоторого своего раздумья и годжунова молчания, добавил:
- Зачем ты мне об этом сказал теперь?
- Ты имеешь право знать, что твой командир хотел тебя убить.
- Хорошо, теперь я знаю, что мой командир меня не убьет, даже, если очень понадобиться. Приятно осознавать. Но неприятно, что мой командир считает нужным мне врать. У тебя волосы мокрые, значит, ходить ты можешь.
- Утром мог, вот и ушел от греха, а потом вернулся.
- И, вместо того, чтобы отдыхать, рыбу на завтрак ловил?..
- Вот об этом в рапорте писать не надо.
- [Цензура]! Какой [цензура] рапорт?!
- Становишься соучастником.
Поток возмущенных воплей, в котором самым приличным было «да пошли они все» был остановлен тихим:
- И, еще… я нашел дорогу до врат.
Кенрен искренне обрадовался и затормошил Годжуна.
- Вот, и не кисни! Вернемся - расслабимся. А, если уж тебе так пакостно на Небесах, придумаем какой-нибудь ход конем, чтоб ты дома мог бывать.
- Генерал, инцидент кажется тебе исчерпанным?
- Чего-чего? Ну, стукнула кой-кому в голову моча. Обычное после боя дело. Кстати, я на рыбе здесь суток пять легко продержусь, можешь домой смотаться. Скажем потом, что заблудились. Куда тебя тащить для перехода?
Глаза дракона сузились, но он, вопреки ожиданию, не разозлился, а улыбнулся.
- Не будем торопиться, и тащить меня никуда не надо, я в свой мир ухожу также легко, как перевоплощаюсь.
Они героями вернулись домой, а, через несколько дней..
- Разрешите обратиться, главком?
- Проходите, маршал, я вас слушаю.
- Вы всерьез считаете, что из всех офицеров Западной армии неуправляемый генерал Кенрен лучше всего подходит на роль стукача?
- Поясните.
- Он не подал рапорт о том, что вы убивали Внизу. Вам простится, ему – нет. Это повод для шантажа.
Простится-то, простится, но звучало как угроза.
- А мы убивали? Может быть, у нас были парализующие катаны. И нет, я не буду шантажировать боевого товарища, - главком помолчал, выразительно глядя на маршала. - Это было послание вам, это же вы просили его узнать, как я ухожу в Западный океан?
Тенпо держал удар.
- Я разжалован?
- Нет, будем считать это проявлением любознательности.
- Что вы хотите?
- Предложить альянс.
- Я это обдумаю.
- Не тороплю. И вы правы, генерал Кенрен в каком-то смысле похож на измерительный прибор, выточенный из цельного куска мрамора, и не годится для тайных дел.
«Мудрая тактика», - подумали оба.
Час дракона
На Небесах - хрень какая-то...
А Внизу - все путем.
А Внизу - все путем.
суббота, 29 мая 2010
Час дракона
Кенрен проснулся в той же позе, что и заснул: свернувшись кукишем. Только теперь он был укрыт шинелью. Экспериментально подвигал онемевшими конечностями и решил, что именно так чувствует себя таранка. Годжун, едва различимый в бледном свете, сидел на пороге пещеры.
- Доброе утро, командир.
- День уже, - ответил дракон тусклым голосом. - Впервые вижу, чтобы при таком густом тумане шел дождь.
- Твоя стихия! – обличительно заявил Кенрен. - Что делать будем?
- Составлять план проведения мероприятий, - отрезал Годжун, не поворачивая головы.
Кенрен поднялся, поскрипывая костями, и перебрался к дракону. Он потрепал влажные волосы – никакой реакции. Положил руку на плечо.
- Хреново?
- Идти я не смогу.
- Пробовал, значит?
- Там, около ручья, займись… - дракон мотнул головой.
В ручье на палочке, придавленной камнем, трепыхались рыбки. Кенрен вытащил импровизированный кукан, «живем!», и полез за зажигалкой. Вчера они пытались развести костер, но сил следить за ним не осталось у обоих. Теперь сухие веточки пришлись кстати. Кенрен осмотрелся. Песчаный пол, ручей с доставкой на дом, тепло, форельки: счастье! М-да… Он вернулся к дракону и, плюнув на приличия, крепко его обнял.
- Мы не первый день знакомы, ты же совсем другой. Говори, что случилось!
- Я – король драконов, ободранный и зачуханный как прозаический тритон, сижу в непонятной пещере с сексуально озабоченным подчиненным, у которого ума хватает только на спросить «что случилось»! – выдохнул дракон.
- Ты через такие неприятности переступишь, да еще пнешь их… О, это намек? Помочь тебе искупаться?
Кенрен заглянул Годжуну в глаза и ужаснулся. Боль и тоска смертная. Генерал запаниковал.
- Годжун, нас найдут обязательно…
Дракон мотнул головой и Кенрен осекся.
- Если меня не найдут, то объявят погибшим во славу Небес. И я смогу спокойно вернуться домой.
- А я? – Кенрен растерялся и к своему удивлению очень огорчился.
- А тебя найдут, - дракон оскалился, - в виде трупа. Для достоверности, и чтоб не болтал лишнего…
продолжение следует
Час дракона
Да, я - жаворонок!
Да, я не люблю, когда у меня под окнами ночью поют песни бухие погранцы.
Особенно: "Выходила на берег Катюша, приносила на берег с собой"
Нет, я слова знаю!
Да, я не люблю, когда у меня под окнами ночью поют песни бухие погранцы.
Особенно: "Выходила на берег Катюша, приносила на берег с собой"
Нет, я слова знаю!
пятница, 28 мая 2010
Час дракона
…
- Мы снимаем фильм «Саюки», вы конечно слышали. По ходу дела героям предстоит эффектно сражаться. Подходящих мастеров даже среди каскадеров не нашлось. Добрые люди посоветовали вас.
- Но такой фильм уже есть, - сказал культурный Шитиродзи, а про себя подумал: «ничего себе «добрые».
- Художественный фильм, - гордо уточнил режиссер, поедая Шитиродзи глазами.
- Здесь? – недовольно вопросил Канбей, заслоняя «верную жену» собой.
- Нет, - отмахнулся режиссер, - здесь мы только набираем актеров.
- Вот, вы, - режиссер попытался обогнуть Канбея, обращаясь к Шитиродзи, - что это у вас в руках?
- Шакудзо, - несколько растеряно ответил тот.
- И вы умеете им… э …махать?
- Показать? – подозрительно вежливо осведомился Шитиродзи.
- Верю, верю, - примирительно вскинул руки режиссер. – Покрасите волосы хной и будете играть придурошного извращенца.
Шитиродзи пошел пятнами, отпихнул Канбея и выразительно крутанул шакудзо.
- Зато по сценарию вы будете каждый день пить саке и ухаживать за красивыми девушками.
- О, - Шитиродзи широко улыбнулся, виновато посмотрел на Канбея и шагнул вперед.
- Теперь на очереди маленький обжора.
Хейхачи, жевавший онигири, подавился и закашлялся, чем обратил на себя внимание режиссера.
- Вот вы, в очках, вы же любите поесть? По сценарию вам только и придется, что драться и есть. Булочки с мясом, жаркое, рамен…
Обрадовавшийся было Хейхачи, растерялся
- Я вегетарианец…
- Незадача, - почесал затылок режиссер. – Эй, мелкий, иди-ка сюда. Я смотрю, у тебя привычка носить в волосах золотые украшения. Это кстати. Прославишься, все девушки будут твои.
Кацуширо нерешительно шагнул вперед.
- Кто-нибудь из вас умеет водить машину.
- Я вообще-то механик, но водить тоже умею, - сказал разочарованный обломом Хейхачи.
- Если согласны покрасить волосы в черный цвет… И вместо очков носить монокль… Кстати, механик, можете сделать из этого паровоза джип?
- В принципе, могу.
- Вот, еще, - запыхтел, было, Кикучие, но смирился, услышав радостный крик Комачи «Ура, дяденька будет сниматься в кино!»
- Теперь самое сложное. Вот вы, в красном плаще, не могли бы подойти поближе.
Кюдзо двинулся вперед с выражением лица «я могу, но ты пожалеешь…»
- О, адекватно, - взвыл режиссер, - тощий злобный блондин, голубые линзы – и глаза станут фиолетовыми.
Кюдзо остановился перед самым носом режиссера. Он не мог ударить безоружного сумасшедшего человека.
- По сценарию, - понимающе улыбнулся режиссер, - вы можете бить того мелкого веером по голове на завтрак, обед и ужин.
Кюдзо плотоядно ощерился, передал ножны Горобею и, сжав веер в кулаке, решительно шагнул вперед. Кацуширо профилактически спрятался за Шитиродзи.
- Кстати, и этого, с шакудзо, тоже.
- Шитиродзи? – изумился Кюдзо.
- Он пару раз спьяну перепутает вас с девушкой, и сможете.
Шитиродзи отчаянно замотал головой.
- Узнаете величину гонорара – перепутаете.
- И что нам делать? - спросил Кюдзо, перелистывая сценарий.
- Ехать на Запад.
- А конкретно?
- В Индию.
- Отсюда?
- Конечно.
- И где она, по-вашему?
Режиссер достаточно уверенно махнул рукой вслед заходящему солнцу.
- Кстати, запомните жест.
- И по дороге мы встретим бедуинов и индейцев?
- Для политкорректности.
Кюдзо решил не спорить с больным.
- Тогда, - Кюдзо обернулся к Хейхачи, - собери нам из него, - он ткнул в Кикучие револьвером, - для начала, катер.
…
четверг, 27 мая 2010
Час дракона
Касаемо Средневековья, если эта тема вам не надоела.
- Я не поняла, кто этот герой? Поискала в нете, его нет, это ваш личный?
- Однажды, я тоже интересовалась вопросом, как республиканская научно-культурная гедонистическая формация средиземноморских (средиземьих - было написано раньше, потом исправлено, но, в этом ключе и "Черноземье" - совершенно сказочно слышится, если вслушаться) республик могла смениться ужасом Средневековья. В то, что формации могут сменяются только более прогрессивными, или жизнь кончится, я знала и без Маркса. Тем более, когда это изучалось, уже можно было писать, что хочешь.
- Я поняла, постепенно поняла, почему, и написала по этому поводу приличный реферат (кандидатский минимум по философии).
- «Молот ведьм», простите меня, может, «не читала, но осуждаю», довольно серьезный, по тому времени, научный труд. Собственно, ужасам там отводится процентов 20. Остальное - практика медицины, психологии и т.д.