Извилистая сказочка

четверг, 12 января 2012

19:28

Час дракона

Годжун перешел на быстрый шаг только у самого дворца. И вовремя это сделал: острие алебарды лишь слегка укололо его в грудь.

- Встань и выслушай вердикт Императора.
Годжун равнодушно посмотрел на посетителя и поднялся на ноги. Только тот, кто очень хорошо знал Короля-Дракона, смог бы понять, как сильно он изменился за последние дни. Речь, конечно, шла не об одежде, белая форма быстро попортилась в грязной камере, брезгливый Годжун снял шинель и больше не надевал её. Нет, дело было в отсутствующем взгляде и новой манере смотреть поверх головы собеседника. Милосердная, стоявшая за спиной посланца Императора с первого взгляда заметила эти тревожные перемены.
- Тебе позволено умолять о снисхождении, - сообщил посланец.
Годжун поднял бровь.
- Не нужно. Я честно служу и честно приму наказание, - ответил он.
Посланец улыбнулся:
- Императору передадут ответ. Неповиновение приказу. Это бунт. Готовься умереть.
Годжун опустил веки и пожал плечами.
- Думаю, для тебя придумают что-то особенно интересное, - пообещал посланец, отворачиваясь.
- Не так быстро, - окликнула уходящего Милосердная, - иначе я доложу о том, что ты злостно исказил слова Императора. И, слышь, умник, подожди меня снаружи.
Бодхисатва подошла к решетке.
- Ты убийственно прямолинеен. И это не фигура речи. Очень устал?
- Чего ты хочешь?
- Передать тебе вердикт Императора.
- Уже слышал, не глухой.
- Не глухой, зато глупый и наивный. Подходящие качества для главкома! Тебе позволено просить прощения за опоздание. И ты будешь полностью прощен. Лучше звучит?
Годжун промолчал.
- Тенпо щерится, ходит в форме и готовит мятеж.
Арестант фыркнул:
- Рассказывая о своих планах каждому встречному?
- Нет, только Конзену.
- Это - просто способ давить на тебя.
- Зачем на меня давить? - красивые плечи выразили крайнюю степень удивления. - Не хотела пугать, но ты не оставляешь выбора. Твоего отказа ждали. Поговаривают об изощренной медленной казни. Кенрен заявил Тенпо, что, в таком случае, он просто пристрелит тебя. И пох...
Годжун вздохнул:
- А я ругал его за боевые патроны...
Милосердная просунула через решетку изящную руку.
- Ближе подойди.
Годжун подошел. Тонкие пальцы скользнули по его лбу и губам.
- Чушь несешь. Тебя тут ничем не опоили?
Дракон усмехнулся:
- Поразительная осведомленность о нравах здешних тюремщиков. Я сразу заподозрил неладное и с тех пор все, что приносят, выливаю.
Бодхисатва выругалась, ушла и вернулась с полным стаканом.
- Пей, не бойся, для себя просила.
Годжун взял стакан и залпом выпил воду. Милосердная вытерла каплю с его подбородка.
- Ты всегда был отважным и упертым. Что ж так быстро сдался? Армию предал.
Годжун попытался отпрянуть, но бодхисатва крепко держала его за волосы.
- Придется выслушать. Чихать было Императору на твое опоздание. Но высокородные бездельники сочли нужным поднять гвалт. Они же только тем и полезны Тенкай, что приходят вовремя. Им очень хотелось посмотреть на то, как дракон преклонит колени, а ты всё веселье обломал - отказался извиняться. Это оскорбление Императора и измена, за такое казнят. Казнь - тоже подходящее развлечение, особенно, если преступника поджаривают на медленном огне. Мятеж - не мятеж, но казни Тенпо точно не допустит, а за ним и Кенрен увяжется. Что станет с армией?
Годжун закрыл глаза.
- Не вздумай в обморок грохнуться, неженка.
Милосердная тряхнула дракона и отпустила.
- Так что передать Императору?
- Я буду просить о снисхождении.
- Вот и славно! Старому маразматику очень не хочется тебя казнить...

На церемонию собралась вся гражданская администрация Тенкай. Из военных в толпе находились только два ками: маршал Тенпо и генерал Кенрен. Три другие армии отсутствовали в полном составе, что, конечно, не осталось незамеченным. Народ шептался и предвкушал. Годжун подошел к императорской ложе, стал на колени и голосом, громким, как шум прибоя, выговорил:
- Прошу меня простить за опоздание.
Император отодвинул золотую занавеску, посмотрел на дракона и отвел глаза.
- Встаньте, главнокомандующий, вы прощены, - объявил глашатай.
Прощенный поднялся и прямо через толпу пошел к казармам. Несмотря на давку, желающих остаться у него на пути не нашлось. Кенрен и Тенпо догнали командира только в расположении армии.
- Слушай, - на бегу предложил предприимчивый генерал, - давай его напоим.
Тенпо только отмахнулся.
- Годжун-сама, разрешите обратиться? - крикнул он.
Годжун стремительно развернулся к ним.
- Обращайтесь.
- Годжун-сама, - торжественно заявил маршал, - ваше решение было единственно правильным.
- Я знаю.
Дракон ушел к себе. Друзья отправились в библиотеку.
После получаса неуклюжих попыток Кенрена завязать беседу, маршал задушил в пепельнице очередную сигарету и приказал:
- Пошли.
- Думаешь, плохо дело? - всполошился генерал.
На рабочем столе главкома, непривычно пустом, лежала катана. Одетый в гражданское хозяин кабинета, опустив голову, сидел в темном углу на кушетке. Кенрен прыгнул к столу и двумя руками вцепился в ритуальное оружие.
- Думать об этом не смейте! Ваша жизнь, если хотите знать, она, вообще, не ваша. В смысле, армии принадлежит! А вы из-за какой-то ерунды... кх... простите! Простите, я - дурак!
Между тем, маршал подошел к главкому, присел перед ним на корточки и сказал, не оборачиваясь:
- Помолчите, генерал. Сердце, наверно... Он вас уже не слышит.