Час дракона
Не любил Кенрен командира.Не любил Кенрен командира. Не любил и часто повторял: «я, может, и развратник, но не извращенец».
Собственно, Годжун на любви и не настаивал. К генералу он относился с понятной брезгливостью потомственного педанта и трудоголика, терпел за храбрость и прощал за мастерство.
Сегодня им… Кенрен никак не мог решить, повезло им или не повезло. В данный момент генерал сидел в маленькой пещерке у костерка. Снаружи мело.
Началось с того, что главком перед спуском остановил операцию. По метеоусловиям Внизу. Бывает. Тем более, зимой. Но наблюдатель от Совета возразил, что, раз Император одобрил, нечего тут… Годжун предложил наблюдателю прогуляться с группой. И понеслось. В результате беседы с группой отправился Годжун, а наблюдатель остался на Небесах. Видимо, наблюдать.
Отступление… Не драп, а плановый отход прикрывали лучшие. Ничего героического, собственно, и боя-то не было, просто шли последними, а тут пурга, ну и плутанули. Укрылись в подходящей пещере, Годжун, ссылаясь на драконье чутьё, пошёл осмотреться. И пропал.
- Где этот козёл? – волновался генерал, - околеет же. Так, ещё четверть часа, и иду искать.
Искать не понадобилось. Годжун пришёл сам и рухнул у костерка.
- На йокаев напоролся. Неудачно, - объяснил он, сжимая окровавленное предплечье, - хорошо, что метель, и следов не останется…
Кенрен потянулся к рюкзаку за аптечкой.
- Шинель снимайте, живее!
Он обернулся и выругался: Годжун лежал на каменном полу пещеры, рукав быстро наливался кровью. Любвеобильный генерал ни с кого ещё не срывал одежду так споро. И рана-то пустяковая, с детский мизинец, чуть выше запястья, а кровь льёт ручьём. Ясно. Пережать руку выше, бинт, а драконья аптечка где? Сволочизм, откуда она у него?! До Кенрена только сейчас дошло. Тонкое сукно шинели, плащ из лёгкой шерсти, шевровые сапоги и эта шёлковая рубашка с оторванным рукавом – парадная форма. Годжун не успел переодеться в зимнюю полевую. Командир выглядел так привычно, что Кенрен не подумал об этом раньше. Поминая советника и всех его родственников по одному и в разных сочетаниях, Кенрен попытался напялить на раненого свой свитер.
- Рога, блин, отрастил!
Свитер не подошёл: слишком узкое горло. Оказалось, что от тормошения Годжун очнулся. По крайней мере, он открыл глаза и безучастно смотрел куда-то в сторону.
- Сейчас, подожди.
Кенрен закутал командира в тёплую куртку, стянул с него сапоги и завернул ледяные ноги в белую шинель. Веточки, прихваченные по дороге, кончались.
Кенрен смотрел на кисть с посеревшей чешуёй, и было ему плохо.
- Похоже, не я один в Западной придурок…
Годжун фыркнул. Кенрен сжал ледяные тонкие пальцы.
- Тебе бы только согреться. Рана небольшая.
- Ты замёрзнешь в рубашке. Сейчас отдохну, и пойдём.
- Нет. Снег только сильнее стал. Хорошо бы вход присыпало. Совсем нас не завалит, а теплее станет.
- У меня в кармане шинели сухой спирт…
- И молчишь!
Кенрен порылся в складках, наткнулся на острое колено и неожиданно для самого себя смутился.
Что это я? Он же мужик. Изящный, нет спора, косища, волосы пушистые, чешуйки гладкие… Заткнись. Глазёнки красные, клыки и когти. Уши ослиные. Ксо! Он их, часом, не отморозил?
Кенрен нашёл в кармане горсть кубиков спирта и бросил один в костерок. Потом осторожно провёл кончиком пальца по острой кромке драконьего уха.
- Не надо, - тихонько попросил Годжун.
- Больно?
- Нет, - возразил он ещё тише.
Ух, ты! Кенрену показалось, что Годжун, не потеряй он столько крови, залился бы сейчас краской.
- Так ты никогда не согреешься.
Кенрен стянул с дракона холодный шёлк и отдал ему свою рубашку, тёплую с начёсом. Потом он забрался под куртку, а поверх этой тряпочной берлоги натянул плащ.
- Свитер надень… - прямо в ухо ему выдохнул Годжун.
- Так теплее. Мне совсем не холодно. Потрогай, - прошептал Кенрен, касаясь губами длинного, но тонкого уха.
Холодная ладонь прошлась по плечу и остановилась на спине. Генерал немедленно распахнул незастёгнутую рубашку и прижался к дракону. Ледышка, ну, ничего, я тебя согрею.
- Как тебе, а?
С ума сойти. Он атласный! Рёбра пересчитать можно, хребетик…
- Маленький мой!
Годжун ростом был Кенрена не ниже, а то и выше, но Кенрен не соображал, что говорит, а Годжун, похоже, его и не слушал. Наблюдение не подвело опытного соблазнителя: прикосновения к ушам возбуждали дракона даже в таком плачевном состоянии. А вот Кенрен уже жалел о своей настойчивости и неосмотрительности.
Перейти к решительным действиям генерал не смел: не мог воспользоваться чужой беззащитностью, как ни сводил его с ума нежданный партнёр. У дракона потеплела кожа, а сердце колотилось так, что казалось, его видно через кожу. Он задыхался, но прижимал Кенрена к себе. Острые ногти, царапающие спину, шёлк длинных волос, гладкий подбородок и мягкие губы: ощущения морочили Кенрена.
Собственно, Годжун на любви и не настаивал. К генералу он относился с понятной брезгливостью потомственного педанта и трудоголика, терпел за храбрость и прощал за мастерство.
Сегодня им… Кенрен никак не мог решить, повезло им или не повезло. В данный момент генерал сидел в маленькой пещерке у костерка. Снаружи мело.
Началось с того, что главком перед спуском остановил операцию. По метеоусловиям Внизу. Бывает. Тем более, зимой. Но наблюдатель от Совета возразил, что, раз Император одобрил, нечего тут… Годжун предложил наблюдателю прогуляться с группой. И понеслось. В результате беседы с группой отправился Годжун, а наблюдатель остался на Небесах. Видимо, наблюдать.
Отступление… Не драп, а плановый отход прикрывали лучшие. Ничего героического, собственно, и боя-то не было, просто шли последними, а тут пурга, ну и плутанули. Укрылись в подходящей пещере, Годжун, ссылаясь на драконье чутьё, пошёл осмотреться. И пропал.
- Где этот козёл? – волновался генерал, - околеет же. Так, ещё четверть часа, и иду искать.
Искать не понадобилось. Годжун пришёл сам и рухнул у костерка.
- На йокаев напоролся. Неудачно, - объяснил он, сжимая окровавленное предплечье, - хорошо, что метель, и следов не останется…
Кенрен потянулся к рюкзаку за аптечкой.
- Шинель снимайте, живее!
Он обернулся и выругался: Годжун лежал на каменном полу пещеры, рукав быстро наливался кровью. Любвеобильный генерал ни с кого ещё не срывал одежду так споро. И рана-то пустяковая, с детский мизинец, чуть выше запястья, а кровь льёт ручьём. Ясно. Пережать руку выше, бинт, а драконья аптечка где? Сволочизм, откуда она у него?! До Кенрена только сейчас дошло. Тонкое сукно шинели, плащ из лёгкой шерсти, шевровые сапоги и эта шёлковая рубашка с оторванным рукавом – парадная форма. Годжун не успел переодеться в зимнюю полевую. Командир выглядел так привычно, что Кенрен не подумал об этом раньше. Поминая советника и всех его родственников по одному и в разных сочетаниях, Кенрен попытался напялить на раненого свой свитер.
- Рога, блин, отрастил!
Свитер не подошёл: слишком узкое горло. Оказалось, что от тормошения Годжун очнулся. По крайней мере, он открыл глаза и безучастно смотрел куда-то в сторону.
- Сейчас, подожди.
Кенрен закутал командира в тёплую куртку, стянул с него сапоги и завернул ледяные ноги в белую шинель. Веточки, прихваченные по дороге, кончались.
Кенрен смотрел на кисть с посеревшей чешуёй, и было ему плохо.
- Похоже, не я один в Западной придурок…
Годжун фыркнул. Кенрен сжал ледяные тонкие пальцы.
- Тебе бы только согреться. Рана небольшая.
- Ты замёрзнешь в рубашке. Сейчас отдохну, и пойдём.
- Нет. Снег только сильнее стал. Хорошо бы вход присыпало. Совсем нас не завалит, а теплее станет.
- У меня в кармане шинели сухой спирт…
- И молчишь!
Кенрен порылся в складках, наткнулся на острое колено и неожиданно для самого себя смутился.
Что это я? Он же мужик. Изящный, нет спора, косища, волосы пушистые, чешуйки гладкие… Заткнись. Глазёнки красные, клыки и когти. Уши ослиные. Ксо! Он их, часом, не отморозил?
Кенрен нашёл в кармане горсть кубиков спирта и бросил один в костерок. Потом осторожно провёл кончиком пальца по острой кромке драконьего уха.
- Не надо, - тихонько попросил Годжун.
- Больно?
- Нет, - возразил он ещё тише.
Ух, ты! Кенрену показалось, что Годжун, не потеряй он столько крови, залился бы сейчас краской.
- Так ты никогда не согреешься.
Кенрен стянул с дракона холодный шёлк и отдал ему свою рубашку, тёплую с начёсом. Потом он забрался под куртку, а поверх этой тряпочной берлоги натянул плащ.
- Свитер надень… - прямо в ухо ему выдохнул Годжун.
- Так теплее. Мне совсем не холодно. Потрогай, - прошептал Кенрен, касаясь губами длинного, но тонкого уха.
Холодная ладонь прошлась по плечу и остановилась на спине. Генерал немедленно распахнул незастёгнутую рубашку и прижался к дракону. Ледышка, ну, ничего, я тебя согрею.
- Как тебе, а?
С ума сойти. Он атласный! Рёбра пересчитать можно, хребетик…
- Маленький мой!
Годжун ростом был Кенрена не ниже, а то и выше, но Кенрен не соображал, что говорит, а Годжун, похоже, его и не слушал. Наблюдение не подвело опытного соблазнителя: прикосновения к ушам возбуждали дракона даже в таком плачевном состоянии. А вот Кенрен уже жалел о своей настойчивости и неосмотрительности.
Перейти к решительным действиям генерал не смел: не мог воспользоваться чужой беззащитностью, как ни сводил его с ума нежданный партнёр. У дракона потеплела кожа, а сердце колотилось так, что казалось, его видно через кожу. Он задыхался, но прижимал Кенрена к себе. Острые ногти, царапающие спину, шёлк длинных волос, гладкий подбородок и мягкие губы: ощущения морочили Кенрена.
-
-
26.03.2011 в 18:58-
-
26.03.2011 в 19:23Да вот у нас так и вообще, да.... так вот. Да.
-
-
26.03.2011 в 19:26-
-
26.03.2011 в 19:34-
-
26.03.2011 в 19:42-
-
26.03.2011 в 22:20Хорошо, но по мне - как-то неокончено немного. Обрывается просто.
-
-
27.03.2011 в 01:01Спасибо.
Ishytori
Может быть лучше оставить их наедине?
-
-
27.03.2011 в 01:03Может быть лучше оставить их наедине?
и пойти пить валерьянку
-
-
27.03.2011 в 01:09Не дразнитесь, а то у меня хватит ума продолжение написать
-
-
27.03.2011 в 01:24вы ж меня знаете - я ж только за!