Если вы собрались другу
Рассказать свою беду,
Брать за пуговицу друга
Бесполезно - убежит,
И на память вам оставит
Эту пуговицу друг.
Лучше дать ему подножку,
На пол бросить, сверху сесть
И тогда уже подробно
Рассказать свою беду.
А. Остер
Глава 1. Стажёр
Шла погрузка, подгоняемая срочностью нового дела. Из-за недавно появившегося нештатного кресла, в катере стало тесно. Да и сумки с приборами теперь не помещались на привычные места, приходилось применять силу и проявлять находчивость. Райгу, робко поджав ноги, сидел в наскоро установленном четвёртом кресле. Вокруг кипела работа, но Стажёру, едва не задавленному ящиком, было строго-настрого приказано от помощи воздержаться. Хрупкий Санди, казавшийся по сравнению с Райгу гигантом, с трудом уклоняясь от Олафа, таскал в катер свои научные агрегаты. Олаф, постоянно стукаясь об их острые углы, упихивал по щелям тюки с защитной одеждой. Камил перекладывал документы и судорожно вспоминал, что он на этот раз забыл.
Наконец, Олаф радостно доложил:
- У меня всё! Погрузка успешно завершена. Готов принять управление катером.
- Нутром чую - мы что-то забыли, - озираясь, прошипел Камил.
- Удостоверения, предписания? - затаскивая последнюю укладку, подсказал Санди.
- Взяли.
- Гранаты, пулемёты? - воодушевлённо предположил Олаф.
- Отстань! - устало попросил Камил, исподтишка ощупывая бок, где была кобура.
Олаф открыл сумку, вытащил из неё некрупную железную пластинку и разноцветный тюбик.
- Вот, что мы забыли! - торжественно сказал он.
Камил насторожился.
- Что это такое?
- Название катера. Всю ночь рисовал красиво и лаком покрывал. Сейчас я его на клей где-нибудь посажу.
Камил сквозь зубы выдавил:
- Могу место подсказать.
- Все твои места, извращенец, я давно знаю. Сам найду, куда присобачить.
Оказалось, что в катере совершенно не имеется свободных гладких плоскостей. Олаф потянулся к серенькой решётке.
- Вентиляцию, пожалуйста, не трогай, - попросил Санди.
Олаф отдёрнул руку и направился к креслу Камила, которое отличалось от остальных широкими подлокотниками. Камил растопырился и предплечьями заслонил подлокотники.
- Это запасные панели управления, - предупредил Санди. - На них сенсоры, сейчас сенсоры с панелью по цвету сливаются, потому что не активны.
Олаф продолжил поиски. Санди ещё не раз пришлось высказаться:
- Это не спинка кресла пилота, а мой информационный экран.
- Руки от компрессора убери.
- Плохая идея. У шкафчика дверцы раздвигаются именно там, куда ты прицелился наклеить.
Камил произнёс с нехорошей задумчивостью:
- Что-то ты, Страж, устройство катера хреново знаешь. Гальюн с камбузом не перепутаешь?
- Зато вожу - не в пример тебе, чайник! Нет здесь камбуза.
- За что «за то»? - оскалясь, спросил Камил. - А камбуза, да, нет, так что есть будем только на месте.
Подтащив к себе тяжёлый ящик, Олаф попытался на него встать.
- А это деликатесы Камила, - ласково на ящик посмотрев, предупредил Санди.
- Спасибо, что сообщил об их наличии, - плотоядно ухмыльнувшись в ответ, сказал Олаф. - Сначала потопчемся на деликатесах, как следует, а потом съедим. Вчетвером.
Камил поджал губы и пробурчал: «А когда было иначе?»
Олаф густо намазал пластинку клеем, прижал её к потолку, постоял так и спрыгнул на пол.
Выяснилось, что катер называется «Тупик».
Санди почесал бровь и ничего не сказал. Райгу тихо вздохнул. Камил поинтересовался:
- Что так нежизнерадостно?
Олаф удивлённо вздёрнул брови.
- Да, это чёрно-белая птица, но очень красивая и, что важно, с большим острым носом. Она им скалы долбит. Мне бы такой...
Санди не стал разочаровывать заболевшего в отпуске орнитологией коллегу. Он подумал, что можно будет потом подрисовать правильное ударение, а то как-то неприятно летать с таким названием над головой. Райгу промолчал по принципу «не буди лихо». Камилу захотелось узнать, что именно сопоставимое по твёрдости с птичьим клювом хочет себе Олаф, но, угрызаемый дурным предчувствием, он угнездился в кресле и спросил:
- Приклеил? Садись за пульт. Что же мы всё-таки забыли?
- Райгу, расчёску взял? - любуясь собранными в хвост огненно-буйными волосами Стажёра, поинтересовался Олаф.
- Тут грабли не помогут, - пробурчал Камил.
Райгу покивал головой и добавил:
- Не страшно, я знаю, у кого расчёску всегда можно занять.
- Не дам! Это святое, - ответил Камил, пригладил волосы, не по-человечески изогнув руку, щёлкнул зажимом где-то в районе лопаток. - Стартуем.
Олаф положил руки на сенсоры, катер ожил. Камил окунулся в документы и утонул в них, Райгу с интересом вертел головой, а Санди, глядя на него, вспоминал недавние события.
Воспоминания об отпуске были ярки, но уже казались сказочными. А отпуск получился, именно, сказочным, не без приключений. В один более-менее прекрасный день, жарившийся на пляже Камил, услышав от Санди про ещё одного осиротевшего кии, повёл себя совершенно неожиданно. Он исказился лицом, путаясь в штанинах, оделся и, ухватив тапочки за шнурки, зашагал туда, откуда пришёл аноформ. Санди ахнул и кинулся за своим Вершителем.
- Ты бы лучше без штанов пошёл, - пробурчал Олаф, завязывая книги в покрывало. - Ящер без штанов выглядит гораздо естественнее, чем ящер в штанах.
Страж быстро догнал непутёвого Камила и выслушал окончание страстной речи Санди.
- Остановись! Ты ничего не смыслишь в психологии и помочь ничем не можешь. Это чужая тайна. В какое положение ты меня ставишь?!
Камил на речь никак не прореагировал, и Олафу пришлось его остановить, уловив за полу рубашки. Тонкая ткань оказалась прочной.
- Стой. Вводную отдай, - потребовал Олаф строго. - Ты ведёшь себя безответственно.
Камил возмутился:
- Я подождать должен, пока кии на тот свет отправится?
Он нехорошим взором окинул своих подчинённых. Олаф решительно сжимал в руках узел с вещами. У Санди подрагивали губы.
- Простите, это я от страха, - сказал Камил гораздо тише. - Прошлого раза вполне хватило. Возможно, ничего страшного, кроме неизбежного, не произойдёт, но поговорить с кии я обязан. Он способен кого-нибудь непричастного с собой забрать.
Олафу такое предположение очень не понравилось, и, чтобы освободить руки, он сунул узел Санди.
- Слушай, Советник, - спросил Страж, - ты же говорил, что кии мирные исключительно. Что их из-за этого в дознаватели не берут.
Санди, перехватывая узел поудобней, пробурчал:
- Они мирные, когда втроём.
- Тем более, надо поговорить, - сказал Камил и решительно зашагал в сторону кафе.
Психолог необычную процессию заметил издалека, встал и поспешил Дознавателям навстречу.
- Санди, - воскликнул он, - как вы могли?!
Камил, отточенным жестом телохранителя, убрал анаформа вместе с непредставительным тюком себе за спину.
- Советник обязан был доложить, - веско сказал Камил, хотя его пляжный вид к убедительности не располагал. - Вам отлично известно о нестабильном состоянии вашего... Не имею права назвать кии вашим пациентом. Друга? Подопытного кролика?
Психолог мягко улыбнулся и сказал примирительно:
- Вы говорите так, будто я в чём-то провинился. Передо мной находилось страдающее существо, нельзя было не помочь ему.
- А совместное путешествие на море - подходящая терапия от душевных ран?
Олаф вспомнил, как ловко их, расклеившихся донельзя, на теплый пляж отправил Аргус, и едва не рассмеялся.
- В какой-то мере. Всё-таки, я профессионал.
- Я - тоже, - сказал Камил, - и должен поговорить с кии наедине.
- Хотелось бы присутствовать.
- Кии недееспособен?
- Он признан здоровым.
- В таком случае, останьтесь с моим Советником.
Олаф подал голос:
- Вершитель, я пойду с вами.
- Лишнее.
Со смешанным чувством провожал Олаф глазами две такие разные фигуры.
Камилу тяжко было начинать разговор, но ему и не пришлось этого делать: кии заговорил первым.
- Уверен: вы теряли часть себя?
Камил прикрыл веки, но ответил:
- Это так заметно?
- Я эмпант, и в некоторой степени телепат. Ваше отношение к моей судьбе не похоже на сочувствие, оно похоже на понимание.
Камил замер, но, всё же, ответил:
- Понимание, говорите? Психолог прав? Вы собираетесь жить?
- Нет. Я не хочу портить отпуск Грегори, он слишком много для меня сделал.
- Но сделал не достаточно?
- Достаточного в этом смысле быть не может. В какой-то степени мне помогают собственные способности: они создают ложное ощущение полноты мира.
- Вы говорили об этом Грегори?
- Нет. Не хотел его расстраивать. Он считал, что моя теперешняя жизнь - результат его успешной терапии. Но скоро ничто не помешает мне «уехать на родину».
Кии печально улыбнулся и спросил:
- А кого потеряли вы?
- Коллег и близких друзей.
- Но пережили их гибель. Сапиенсы легко переживают потери.
- Ну, извините! - возмутился Камил. - Сами вы сапиенс!
- Ох, виноват, - смутился кии. - То-то я думаю, отчего такая витиеватая смена эмоций, а мысли я, вообще, не могу уловить.
- Мой мозг устроен иначе.
- Вы думаете гораздо быстрее и ярче чувствуете.
- Довольно часто эта большая скорость проносит меня мимо истины. Я - элери, Олаф - сапиенс, а молодой человек с тюком, вообще, аноформ. Интересно, что бы вы сказали о его чувствах.
- Вы лучше меня должны знать о его чувствах.
- Мы не так давно знакомы. По-хорошему, группа только начинает притираться.
Кии сказал не без зависти:
- У вас всё впереди.
Камил улыбнулся змеиной улыбкой и спросил:
- Хотите дорого продать свою жизнь?
Кии растерялся.
- Что?
- Я выжил именно так. Игра. Жить понарошку, чтобы при удобном раскладе забрать с собой в небытие очередного преступника.
Кии потрясённо спросил:
- Ну и как вы?
- Умер! - рявкнул Камил. - В нашей профессии нет гарантий. Даже те, кто жить хотят, мрут, как мухи.
Миниатюрный кии попытался заглянуть в полные трагизма глаза завравшегося Дознавателя, но хитрый Камил представил себе, как он замерзает в сугробе, и трагизм получился подлинным. А, в остальном, он говорил чистую правду.
- Я знал вашего соотечественника, который, оставшись один, убил, чтобы быть казнённым. У вас же есть возможность погибнуть совершенно законно, не прибегая при этом к самоубийству.
- Но... - кии развёл руками. - Я ничего не умею.
- Это называется «стажёр», у некоторых, не будем называть имён, подобное состояние не проходит никогда. Кстати, способности эмпанта лишними не бывают.
Собеседники вернулись в кафе.
- Знакомьтесь, - сказал Камил. - Наш стажёр.
Грегори встал.
- Вы с ума сошли. Это опасная профессия. Он же...
- Хреновый вы психолог. Человек умереть хочет, какая ещё опасность ему может грозить?
- Он не человек, а кии.
- Я не сказал «сапиенс».
У Олафа на лице отразилось категорическое нежелание быть Стражем потенциального самоубийцы, но, ущипнутый Санди, он смолчал.
- Меня зовут Райгу.
При посадке катер основательно тряхнуло. Приклеенная в начале пути табличка оторвалась и с металлическим звоном стукнула Олафа по темечку. Хрупнуло небрежно приваренное дополнительное кресло, и Райгу, уютно спавший в нём, полетел на жёсткий пол.
- Авария?! - заорал он не своим голосом.
- Приехали, - лениво потянулся Санди, - начинается новое дело. Вершитель, о чём?
Камил поднял с пола табличку и вручил её Олафу.
- Дело о «Надежде».
