Час дракона
21.12.2012 в 16:56
Пишет Grande Generale Kenren:Та-дам!
Итак, как и обещалось, пришло время и выигравшими в нашей лотерее оказались все!
Отдельное спасибо шикарному артеру zvaize, пожелавшему просто так, без ответок, подарить участникам свои работы,
а так же mikyo!!!~ за баннеры для лотереи, и bezjalosny_fossy за содействие)))
Огромная благодарность всем участникам, приславшим на лотерею свое творчество, а теперь пришло время призов)))
Для Кошка-Плюшка
открытка, будет прислана вживую) автор Ismeldinоткрытка, будет прислана вживую) автор Ismeldin
Текст "После", автор Grande Generale Kenren Текст "После", автор Grande Generale Kenren
Негромко щелкнули часы - минутная стрелка была то ли изначально поставлена с легким наклоном, то ли пострадала, когда Годжо навеселе размахивал пакетом с этими самыми часами, купленными им под самый новый год 10 лет назад, когда у него первый год жил Хаккай. "Чтобы знать, когда наступит этот самый новый год, если уж мы встречаем его дома." Совесть Годжо не позволила ему бросить тогда Хаккая одного на новый год и уйти к девочкам в бар - как-то при этой мысли на душе становилось слишком хреново, тем более в этой самой душе жила уверенность - хоть Хаккай и начал выходить в город и даже с кем-то вроде общается, - на новый год он останется дома. Даже если один. Поэтому Годжо купил тогда эти часы - простую плоскую пластину под стеклом, прихватил пару бутылок вина - довольно приличного по его меркам, и пропустив в баре несколько кружек "для настроения", отправился домой. Пришел он за полчаса до полуночи. Из нехитрой снеди, нашедшейся в холодильнике, Хаккай, как оказалось, успел соорудить очень приличный ужин и за стол сели почти сразу... Точнее сел Годжо, и с удовольствием накинулся на еду. Хаккай покосился на улицу и тихо вздохнул, пробормотав "наверное, уже полночь".
Именно тогда Годжо и вспомнил о своем приобретении, отправленном в угол вместе с вином. Он вскочил из-за стола, радостно ухмыльнулся и извлек трофей, который сразу же гордо подвесил на гвоздь, вбитый в стену еще теми, кто жил в этом доме до Годжо.
- Они правильно идут, мне сразу в магазине время поставили! - возвестил полукровка.
Стрелка едва слышно щелкнула.
- Полночь. - Хаккай улыбнулся.
Тепло так улыбнулся. А потом кинулся к вину - открывать - чтоб в первую минуту глоток сделать. Вроде даже успели тогда...
10 лет назад. Годжо ногой задвинул под кровать пустую бутылку из-под виски.
Хаккай поднял глаза от книги, услышав это, но ничего не сказал и тут же вернулся к чтению.
Его-святейшество-гребаный-поп-Санзо-хоши-сама на скрежет тяжелого стекла по дереву даже бровью не повел. Он то ли задумался над прочтенным в уроненной на колени газете, то ли задремал, по крайней мере сидел почти без движения, откинувшись в жестком кресле, только его пальцы чуть заметно теребили отросшие волосы Гоку.
Мальчишка был уже ростом с Санзо. Да и мальчишкой-то уже не особо был, молодой парень, веселый, все такой же вечно голодный и незлобиво-задиристый. Даже после того, как они вернулись с Запада, сила его спасала уже не раз - у Гоку, как когда-то у Годжо, было отличие, которое никуда не спрячешь - золотой обруч, плотно охватывавший лоб под волосами. Это привлекало внимание как девушек, так и парней, впрочем, столкнувшиеся раз с Гоку в драке повторения обычно не жаждали. Но на почве этого самого "отличия" Годжо ближе чем раньше сошелся с мальчишкой, пытаясь учить его общаться в уличной компании, и как предполагал Санзо - далеко не обходясь обществом парней. Теперь Гоку и Годжо порой исчезали вместе на дни или ночи и вряд ли обходили вниманием цветочный квартал.
Сейчас, впрочем, Гоку сидел у ног Санзо, запрокинув голову к нему на колени, и млел от прикосновений тонких пальцев.
Годжо снова посмотрел на часы - одиннадцать. Кажется, это их самый спокойный новый год. Кажется - тишина раздражала его одного.
Все было правильно. Упакованные подарки под елью. Украшенная комната. Ужин на столе, приготовленный совместными усилиями Годжо и Хаккая. Ах, да...
Это было, когда они дошли. "Бах! И новогоднее чудо, распишитесь в получении". Память. Пять сотен лет назад, небеса... и все такое.
Годжо мысленно скривился. Выглядело пафосно и фальшиво. Но было настоящим.
Просто еще один бой - и не привыкать вставать полуживыми с руин, странно только осознавать - все. Все? Последний бой. Гю-Ма-О. Минус-волны. Вся гребаная хрень, что гнала их на Запад столько лет - закончилось. Победа.
Видимо, в виде главного приза перед ними даже появилась роскошная женщина - впрочем, Боттисхаву уже все помнили. Хаккай на Санзо так покосился - Годжо подумал, проверяет, не пытается ли наш священник загнуться, а то вспомнил прошлое "явление" богини. Но Санзо на ногах стоял судя по всему вполне твердо. А вот богиня улыбнулась чему-то своему и сказала "Добро пожаловать наверх, мальчики". И они вспомнили.
Первым очнулся Санзо. Посмотрел на раскрывшиеся врата и решительно отвернулся.
- Это слишком похоже на вознесение. Я не святой.
Гоку посмотрел на сияние врат тяжелым взглядом, какого Годжо у него никогда не видел, и молча шагнул за Санзо.
Богиня помрачнела.
Хаккай мягко улыбнулся.
- Прошу прощения, Босацу-сама. Думаю, прошлое доказало - екаи на небесах - плохая идея.
Годжо лишь тряхнул головой.
- Обойдусь. - отрубил он.
Странное было ощущение. Все четверо шли прочь от врат словно в трансе, а за спиной тихо гасло сияние.
Вечером так же автоматически, как во сне, разбили стоянку, и только когда Годжо бездумно перехватил у Хаккая нож и начал строгать в котел овощи, екай тихо рассмеялся.
- Доброго вечера, генерал.
Годжо словно очнулся. Ухмыльнулся, продолжая работать ножом:
- Надеюсь, ты при этом готовить не разучился. Принеси воды.
В целом они не сильно изменились.
Годжо стал порой убираться, Хаккай чаще читать и не стремился сразу чистить пепельницу, а иногда и сам добавлять ей содержимого. Санзо, как-то под пиво признался, что порой ему снится, как он вместо благословения ставит всем жаждущим на лбы печати.
А Гоку... Гоку остался тем же.
Хаккай потом признался, что после воспоминаний первая мысль у него была, что у мальчишки слетит лимитер - но Гоку смотрел на Санзо.
И вот эти четверо собрались на новый год. Собрались в старом доме Годжо. За полгода с возвращения они привели в порядок сломавшееся за время путешествия, выкинули нечто, обросшее пушистой плесенью, из холодильника и ... Санзо зайдя в гости только ухмыльнулся "Некоторым память на пользу".
Сейчас Годжо казалось, именно эта память и захватила их, утягивая за собой в серую пелену вечности, в скуку небес... Словно накрыло пеленой за час до нового года, когда все вдруг оказалось готово и сделано... Он огляделся - можно было поклясться Хаккай не читает, а думает о чем-то своем... Они словно все погружались в сон наяву. Годжо вскочил на ноги, но никто не обратил на него внимания. Он хотел что-то сказать, даже крикнуть.... в этот миг за спиной оглушительно грохнуло.
- Ах, ты тупая мартышка! - веер с размаху опустился на голову Гоку.
- Ничего-ничего, я сейчас все уберу, - отозвался мягкий голос Хаккая.
Годжо обнаружил, что сидит на полу, прислонившись спиной к кровати и ошалело хлопает глазами, Гоку отойдя на безопасное расстояние от Санзо, чистит утащенный мандарин, а ленточка от украшения на столе, тянущаяся к первой уроненной на пол шкурке, выдает виновника грохота - мандарин, обвязанный ленточкой был соединен с ножкой тяжелой вазы на столе, которая и опрокинулась, высыпав на поджаренное мясо горку мандаринов.
- Да ладно, не весь же стол утянул, - ухмыльнулся Годжо, вставая.
- О, ты вовремя проснулся. До нового года десять минут, мы как раз собирались тебя будить, - улыбнулся Хаккай.
- Стареешь, - заулыбался во весь рот Гоку. - Уснул, едва сел, скоро на ходу спать будешь и с девушками... Ой!
В лоб парню прилетел мандарин, брошенный рукой Годжо:
- Я тебе еще фору дам, обезьян!
Может, и не стоило играть две ночи перед тем, но некоторые совсем недавно поставленные под елку коробки очень грели сердце полукровки. Годжо покосился на них и пропустил направленный уже в него мандариновый снаряд.
Хаккай улыбнулся снова, ловко уходя с траектории перестрелки:
- Дружба так прекрасна.
- Меньше б этот друг дурному Гоку учил, - пробурчал Санзо.
А потом мандарин срикошетил в монаха...
арт от zvaizeарт от zvaize
арт от zvaizeарт от zvaize
Для Рыжий Айалы
"Вишня Нижнего мира" открытка, будет прислана вживую, автор Кошка-Плюшка "Вишня Нижнего мира" открытка, будет прислана вживую, автор Кошка-Плюшка
арт, автор zvaizeарт, автор zvaize
арт, автор zvaizeарт, автор zvaize
арт, автор zvaizeарт, автор zvaize
Для Ismeldin
текст, автор Кошка-Плюшка«Не в распутстве радость, а в спокойствии», текст, автор Кошка-Плюшка
Сидя в традиционной позе перед маленьким лаковым столиком, Конзен Доджи священнодействовал: колонковой кистью он выводил на шелковистом листе бумаги мудрые слова. Драгоценная тушь собственного изготовления ложилась легко, рука была тверда, а глаз – остёр.
Конзен не мелочился, он рисовал символы величиной с ладонь. Каждое слово приходилось писать на отдельном листе. Рядом с тушечницей стояла баночка гуммиарабика, чтобы потом листы склеить. Когда упоительное занятие каллиграфией подошло к концу, в дверь постучали.
- Конзен-сан, Канзеон-сама срочно требует вас к себе!
Мысленно плюнув (не плевать же реальной слюной на сияющие плоды собственного труда), Конзен приказал Гоку:
- Аккуратно склей. Если будет неровно или клеем заляпано, на обед даже рамена не получишь!
Вернувшись через час в опустевшую комнату, Конзен убедился, что плакат склеен просто идеально. Он внимательно проверил стыки – высший класс! С облегчением вздохнув, Конзен повесил плакат у себя за спиной и продолжил рутинную работу.
Через четверть часа к Конзену заглянул маршал Тенпо. Он слушал речи друга, косился на плакат, потряхивая чёлкой, и хватался за очки. При этом жалобы Конзена на развратное поведение тётки почему-то оставались безответными. Неизвестно, когда маршал собирался уходить и собирался ли он вообще это делать, но около полудня в кабинете появилась Милосердная Канзеон, и маршала мгновенно не стало.
Канзеон заметила плакат, присвистнула и спросила:
- Племяш, бедненький, совсем заработался?
- Нет, - радуясь тому, что уел тётку, буркнул Конзен.
Милосердная чему-то заулыбалась и, направляясь к двери, уронила:
- За день не устал – устанешь за ночь.
Следующим посетителем оказался Джирошин. Не отрывая глаз от плаката, он неаккуратной кучей вывалил перед Конзеном документы, повернулся и, молча, покинул кабинет.
- Что, правда глаза ест?! Седина – куда-то там, бес – в голову, - процедил Конзен.
После полудня в тихом обычно кабинете от посетителей отбоя не стало.
Сначала в поисках маршала к Конзену заглянули три солдата Западной армии. Через пять минут уже южане искали у него Феникса. Южан Конзен прогнал чёрными словами, но они не обиделись, а с хохотом умчались по коридору. Потом пришли клерки из департамента юстиции и принесли «новые» акты, которые Конзен видел два года назад. Потом подвалила делегация из департамента финансов и, потоптавшись в дверях, всем составом рассмеялась. Никогда ещё финансисты не ржали Конзену в лицо.
Конзен озверел. Он написал и повесил на дверь записку «Не стучать! Убью!», после чего сел, наконец, работать.
От работы его оторвал топот, эхом летящий в моментально притихшем коридоре. По сияющему дворцу, в ногу, шли главнокомандующие. У двери конзенова кабинета шаги смолкли. Жутко испугавшись, хозяин кабинета слился с мебелью. «Я стучать и не собирался», - громыхнуло в коридоре. Дверь распахнулась – подпирая темечком притолоку, в проёме нарисовался Довэнь. Он обвёл помещение тусклым взглядом и отступил в коридор. Дверь закрылась, но было слышно, как Довэнь пророкотал: «подтверждаю, соответствующий плакат висит». В ответ раздалось раздражённое рычание: «развратник!» А довольный голос, похожий на рокот волны, произнёс: «я выиграл пари».
Сразу после убытия главнокомандующих, домой вернулся Гоку. Он тоже заметил плакат и страшно обрадовался:
- Тебе понравилось! Как хорошо! Вот молодец Кен-нии-чан! Это он помогал мне клеить. Я-то читать не умею… Конзен? Что с тобой?!
«Радость в распутстве, а не в спокойствии», - что ещё мог сообщить миру генерал Кенрен?
открытка, автор Кошка-Плюшкаоткрытка, автор Кошка-Плюшка
брелок, автор Рыжий Айалы, будет высылаться по почтебрелок, автор Рыжий Айалы
арт, автор zvaizeарт, автор zvaize
Для Grande Generale Kenren
"Мы едем, едем, едем…", текст, автор Кошка-Плюшка"Мы едем, едем, едем…", текст, автор Кошка-Плюшка
Хаккай напился.
Для этого небывалого события имелась уважительная причина. Вернее, причин было столько, что Хаккай просто не мог не напиться.
Выехали на рассвете. Немедленно запотело стекло джипа. Монокль тоже запотел. Сидящие на заднем сидении братья-близнецы по разуму от холода и отсутствия пейзажей впали в дрёму, со временем перешедшую в крепкий утренний сон. Санзо, как назло, не спалось. Он бодрствовал и зудел.
- Хаккай, дворники включи.
- Хаккай, побыстрее нельзя? Нас улитки обгоняют!
- Хаккай, сдай назад. Теперь газуй!
- Хаккай, не трясись на колдобинах!
- Хаккай, тормози!
- Хаккай, скорость переключи.
Вскоре у Санзо подмокли сигареты.
- Совсем ослеп?
- Йокай безрукий!
- Па-ра-зи-ти-на!
- Убью!
Туман переходил в моросящий дождь.
После мутного полудня компания остановилась пообедать. Хаккай предложил:
- Давайте, пока дождь поутих, наскоро перекусим?
Санзо мотнул головой и приказал:
- Суп нормальный вари, у меня от бомжпакетов изжога.
- И кашу, - добавил Гоку.
Годжо мерзко захихикал:
- Если будешь кушать кашку, будет мягкая… ай!
- Сам ты… ай!
- Заткнитесь! Хаккай, где суп?
Хаккай, кашляя дымом, пытался развести костёр. Наконец, мокрые дрова разгорелись, вода закипела. Хаккай увлёкся процессом. Тушенка, капуста, картошка…
Санзо потянул носом:
- Помидоров добавь.
Оказалось, что обитатели заднего сидения спали именно на помидорах. Хаккай со вздохом сообщил:
- Есть только томатная паста.
- Растяпа ты! Давай пасту.
Неудобный ключ не держался в мокрых пальцах, банка не хотела открываться. В конце концов, ключ соскользнул и пропорол ладонь. Хаккай сбегал за йодом и вернулся к подыхающему без внимания костру. Шипя, он полил ладонь и принялся заматывать рану бинтом. Неловко перехваченный пузырёк йода кувырнулся в открытую банку пасты. Хаккай закрыл глаза, открыл, завязал узел на повязке, выудил пузырёк и обернулся к икко, сидящей под деревом:
- Давайте пасту есть вприкуску?
- Почему это? – спросил Годжо.
- Я её не люблю, - ответил Хаккай, и это было чистой правдой.
- После отъезда ты стал таким привередливым.
Еду благополучно разлили по тарелкам. Санзо попробовал суп, улыбнулся и положил в него ложку пасты. Снова попробовал.
- Как же ты отвратительно готовишь… - процедил монах, с ненавистью разглядывая тарелку.
Дунул ветер, и с неба полил дождь. Хаккай стоял с тарелкой в руках и зачарованно смотрел, как поверхность супа пузырится от капель.
В городе - ещё не успели занести в номер вещи - а Годжо уже занял ванную и крикнул оттуда:
- Хаккай, купи, пожалуйста, арбуз. А то, зима скоро, так все арбузы кончатся без нас.
Монах, покосившись на карту, буркнул:
- И не менее десяти банок тушенки.
- И не менее двадцати – сгущёнки, - добавил Гоку.
- Томатной пасты большую банку, чтобы надолго хватило, - продолжил Санзо.
Хаккай попробовал возразить:
- Пасты у нас ещё много.
Санзо был непреклонен.
- Она омерзительна.
Из похода по магазинам Хаккай вернулся уставшим страшно. Руки, обременённые бесконечными пакетами, разгибались вопреки желанию владельца. Пока Хаккай разминал затёкшие пальцы, приодевшийся Годжо похлопал себя по карманам, пожал плечами и схватил со стола сигареты монаха. Хаккай заволновался:
- А тебе Санзо разрешил?
- Не видит, значит разрешил, - весело ответил Годжо, взял зонтик и ушёл в дождь.
Через минуту, когда Хаккай закончил распаковывать покупки и собрался выпить чаю, послышалось грозное:
- Где мои сигареты?!
Хаккай промолчал.
- Где Годжо?!
- Ушёл погулять.
Санзо хмыкнул:
- И ты сходи, заодно сигареты мне купишь.
Хаккай скрипнул зубами, натянул промокшие ботинки и вышел на улицу. Он гулял по мокрому асфальту до полного околения и радовался тому, что всё это время Санзо мучается без сигарет. Перед возвращением Хаккай заглянул в винную лавочку и вышел оттуда с увесистым свёртком. В номере было темно: буйный монах, легкомысленный каппа и прожорливый подросток мирно спали.
Хаккай сел на свою кровать и откупорил первую бутылку. Он пил всю ночь и утро встретил совершенно невменяемым.
Весь следующий день, цепляясь за руль трясущимися руками, машину по очереди вели Санзо и Годжо. Гоку умирал от страха. Джип нервно моргал фарами и жалобно пищал. Хаккай сидел на заднем сидении, улыбался, время от времени, мурлыкая весёлую детскую песенку.
На следующий день напился джип. Собственно, не напился, а так – один глоток хватил для храбрости. Хакурю зубками прокусил коньячную пробку и высосал всю бутылку до дна. А вот это я вам скажу!..
арт от zvaizeарт от zvaize
арт от zvaizeарт от zvaize
"Авалокитешвара" текст, автор Кошка-Плюшка"Авалокитешвара" текст, автор Кошка-Плюшка
В баре космопорта базы «Уютная» к командиру грузового транспорта «Авалокитешвара» подсел только что сменившийся диспетчер.
- Генерал, - а именно такая кличка была у командира, - Генерал, ты бы переименовал свою посудину. Я об неё язык когда-нибудь сломаю.
Генерал набычился: он терпеть не мог шуток на тему названия корабля. Собственно, обладая пудовыми кулаками, он их и не терпел.
- Ты бы со своей «Улётной» помолчал. Кстати, у меня на клозете написано «Уютный уголок».
- Одни юмористы вокруг.
Генерал пожалел диспетчера. Диспетчеры – они для пилотов, как мамы.
- Что ты смурной такой?
- Под самый конец смены яхту сажал «Белый дракон». Знаешь её капитана?
Генерал помотал головой.
- Твоё счастье. Зануда страшный, все кишки мне съел, пока пришвартовался.
- Я с яхтами дело не имею.
Диспетчер отхлебнул из стаканчика и спросил:
- Чего везёшь?
- Пустой шёл. По приказу хозяйки прибыл сюда за грузом, а попутного ничего не нашлось.
Диспетчер отхлебнул ещё.
- Слушай, тебе не противно, что хозяйка – баба?
- Хозяин–баба был бы противнее, - усмехнулся Генерал. – Я её, если честно, никогда не видел. Секретарь бумаги на фрахт вынес, я подписал и всё.
В бар зашли три новых посетителя. Диспетчер залпом допил свой стакан.
- Приполз.
- Кто? – удивился Генерал.
- Капитан «Дракона». И юнгу со штурманом приволок.
Генерал пригляделся.
- Опаньки! Ладно, мне пора.
Перед рейсом ему пришло письмо и посылка. В письме говорилось: «Вам надлежит прибыть на базу «Уютная». Там вы будете ждать появления трёх человек. Фотографии прилагаются. После их появления вскроете посылку».
Генерал отправился к себе. Он был задумчив, но, тем не менее, заметил идущего по коридору нешумного человека. Шёл этот человек от шлюза, ведущего в «Авалокитешвара». «Не нравится мне тут, но, с другой стороны, премия за рейс обещана сказочная. Это, кстати, тоже не нравится».
Генерал вскрыл посылку и достал из неё шкатулку. В шкатулке на кроваво-красном бархате покоился древний, но пахнущий свежей смазкой револьвер. Лёг он в руку удивительно ловко. Кроме шкатулки, посылка содержала пачку патронов и записку: «Затащишь этих троих на свою посудину и пиздуй… ну, прости, не знаю ваших терминов, в любую сторону, как можно скорее. Пугни их, если понадобится, но учти, патроны холостые. Через час вернёшь компашку на базу. Это развлечение – мой подарок племяннику на день рождения. С полицией я вопрос уладила. Целую».
- Уладила? Что у нас бывает за похищение?
Генерал, не желая расставаться с игрушкой, сунул револьвер во внутренний карман комбинезона и снова пошёл в бар. Оказалось, что блондинистый хозяин «Дракона» и юнга уже ушли. Генерал подсел к третьему члену экипажа.
- Привет. Я – Генерал, - представился он, поставив на стол два бокала пива.
Штурман засмеялся:
- Тогда я – маршал.
Генерал даже не сомневался в том, что сидящий напротив субтильный очкарик на маршала не тянет, поэтому счёл нужным объяснить происхождение своего «звания».
- Кличка такая.
- Ах, вот что! А меня зовут…
- Я всё равно буду звать тебя «Маршалом».
- Тебе недолго придётся это делать. Мы скоро покинем базу.
Генералу стало невыносимо горько, словно пиво скисло в одночасье. Он спросил:
- А что делает твой хозяин? Уж, думаю, не грузы возит.
- Мы путешествуем. Кстати, его зовут Монах, а мальчика – Мартышка.
Генерал усмехнулся:
- При этом надо бы чем-то зарабатывать.
- У Монаха есть невменяемо богатая тётка и открытый кредит.
- Повезло парню. Только для везунчика физиономия у него очень уж угрюмая.
Маршал улыбнулся.
- У него и характер фиговый. Но мне это не мешает. Практически всё время Монах проводит за книгами по истории или племянника воспитывает. Хобби у него такое.
- А у тебя есть хобби?
- У меня нет времени: работаю за пилота и штурмана одновременно. Хотя, при случае, я собираю старинное оружие.
Генерал полез за пазуху и протянул револьвер рукоятью вперёд.
- Как тебе это?
Маршал взял оружие и взвесил на ладони.
- Как здесь и был всю жизнь. Слушай, может быть, продашь?
Генерал почесал затылок.
- Поговорим об этом перед вашим отправлением.
Маршал достал пачку сигарет и бросил её на стол: в баре нельзя было курить. Генерал среагировал моментально.
- Я тоже курю. Пойдём на «Авалокитешвара», там курить можно.
Маршал улыбнулся.
- Пойдём, лучше, к нам.
Такой расклад вполне устраивал генерала. Он кивнул.
- Сейчас, только кое-что захвачу и приду.
Оставалось найти то, что привлечёт всю компанию на транспортный корабль. Генерал заглянул в пустой трюм, но трюм пустым не оказался. Там стояла, наливаясь изнутри адским пламенем, непонятная коробочка. «Жизнь моя, иль ты приснилась мне?» - пропел Генерал. Он протянул к коробочке руку и тут же отдёрнул. Генерал умел складывать не только два и два, он давно научился оперировать более сложными числами.
Генерал плюнул на дырявчутую палубу и кинул несколько вещей в карманы. Документы и зубную щётку.
На «Белом драконе» началось странное. Сначала Монах, увидев оружие Генерала, широко распахнул глаза и заулыбался. Он лично пригласил гостя выпить чая, что не случалось с ним никогда в этой жизни. Потом Мартышка, наткнувшись на нового дядю, повис у него на шее и потребовал немедленной битвы на мечах.
Отхлёбывая из розовой фарфоровой чашки душистый напиток, Генерал спросил:
- Скажите, почему у вас нет пилота?
Маршал рассмеялся, а Монах булькнул в свою чашку:
- Не приживаются. Мартышка, генерал невкусный, отцепись от него, пойду, гренки пожарю.
Генерал почесал нос и спросил:
- Он мало платит?
- Он, вообще, не платит, - ответил Маршал.
Мартышка подскочил к шкафу и распахнул дверцу.
- Зачем нужны деньги, если вот тут лежит карточка? Берёшь и покупаешь.
Генерал стукнул ладонями по подлокотникам кресла и спросил решительно:
- Где у вас рубка?
Милосердная, икнув, повела рукой в сторону пруда.
- Чо это?
Джирошин покачал головой.
- Улетают.
- Куда? Они уже пятьсот лет, как здесь быть должны!
- Вы бы их, госпожа, по-простому пригласили, а то всё выкрутасничаете.
- Что ты понимаешь! Они должны были стать вспышкой, тела и души слиться…
- Они и слились… от вас в пространство.
- Невозможно!
- После того, как Хакурю высокооктанового плутония обожрался, всё возможно.
- И куда?
- На Запад.
- Джирошин, какой там, вообще, может быть Запад?!
- Госпожа, какой захотите.
Очень скоро к списку космических баз прибавилась ещё одна. Называлась она «Запад».
Просьба ВСЕХ оподаренных прислать в личку мне свои почтовые адреса)))
URL записиИтак, как и обещалось, пришло время и выигравшими в нашей лотерее оказались все!
Отдельное спасибо шикарному артеру zvaize, пожелавшему просто так, без ответок, подарить участникам свои работы,
а так же mikyo!!!~ за баннеры для лотереи, и bezjalosny_fossy за содействие)))
Огромная благодарность всем участникам, приславшим на лотерею свое творчество, а теперь пришло время призов)))
Для Кошка-Плюшка
открытка, будет прислана вживую) автор Ismeldinоткрытка, будет прислана вживую) автор Ismeldin
Текст "После", автор Grande Generale Kenren Текст "После", автор Grande Generale Kenren
Негромко щелкнули часы - минутная стрелка была то ли изначально поставлена с легким наклоном, то ли пострадала, когда Годжо навеселе размахивал пакетом с этими самыми часами, купленными им под самый новый год 10 лет назад, когда у него первый год жил Хаккай. "Чтобы знать, когда наступит этот самый новый год, если уж мы встречаем его дома." Совесть Годжо не позволила ему бросить тогда Хаккая одного на новый год и уйти к девочкам в бар - как-то при этой мысли на душе становилось слишком хреново, тем более в этой самой душе жила уверенность - хоть Хаккай и начал выходить в город и даже с кем-то вроде общается, - на новый год он останется дома. Даже если один. Поэтому Годжо купил тогда эти часы - простую плоскую пластину под стеклом, прихватил пару бутылок вина - довольно приличного по его меркам, и пропустив в баре несколько кружек "для настроения", отправился домой. Пришел он за полчаса до полуночи. Из нехитрой снеди, нашедшейся в холодильнике, Хаккай, как оказалось, успел соорудить очень приличный ужин и за стол сели почти сразу... Точнее сел Годжо, и с удовольствием накинулся на еду. Хаккай покосился на улицу и тихо вздохнул, пробормотав "наверное, уже полночь".
Именно тогда Годжо и вспомнил о своем приобретении, отправленном в угол вместе с вином. Он вскочил из-за стола, радостно ухмыльнулся и извлек трофей, который сразу же гордо подвесил на гвоздь, вбитый в стену еще теми, кто жил в этом доме до Годжо.
- Они правильно идут, мне сразу в магазине время поставили! - возвестил полукровка.
Стрелка едва слышно щелкнула.
- Полночь. - Хаккай улыбнулся.
Тепло так улыбнулся. А потом кинулся к вину - открывать - чтоб в первую минуту глоток сделать. Вроде даже успели тогда...
10 лет назад. Годжо ногой задвинул под кровать пустую бутылку из-под виски.
Хаккай поднял глаза от книги, услышав это, но ничего не сказал и тут же вернулся к чтению.
Его-святейшество-гребаный-поп-Санзо-хоши-сама на скрежет тяжелого стекла по дереву даже бровью не повел. Он то ли задумался над прочтенным в уроненной на колени газете, то ли задремал, по крайней мере сидел почти без движения, откинувшись в жестком кресле, только его пальцы чуть заметно теребили отросшие волосы Гоку.
Мальчишка был уже ростом с Санзо. Да и мальчишкой-то уже не особо был, молодой парень, веселый, все такой же вечно голодный и незлобиво-задиристый. Даже после того, как они вернулись с Запада, сила его спасала уже не раз - у Гоку, как когда-то у Годжо, было отличие, которое никуда не спрячешь - золотой обруч, плотно охватывавший лоб под волосами. Это привлекало внимание как девушек, так и парней, впрочем, столкнувшиеся раз с Гоку в драке повторения обычно не жаждали. Но на почве этого самого "отличия" Годжо ближе чем раньше сошелся с мальчишкой, пытаясь учить его общаться в уличной компании, и как предполагал Санзо - далеко не обходясь обществом парней. Теперь Гоку и Годжо порой исчезали вместе на дни или ночи и вряд ли обходили вниманием цветочный квартал.
Сейчас, впрочем, Гоку сидел у ног Санзо, запрокинув голову к нему на колени, и млел от прикосновений тонких пальцев.
Годжо снова посмотрел на часы - одиннадцать. Кажется, это их самый спокойный новый год. Кажется - тишина раздражала его одного.
Все было правильно. Упакованные подарки под елью. Украшенная комната. Ужин на столе, приготовленный совместными усилиями Годжо и Хаккая. Ах, да...
Это было, когда они дошли. "Бах! И новогоднее чудо, распишитесь в получении". Память. Пять сотен лет назад, небеса... и все такое.
Годжо мысленно скривился. Выглядело пафосно и фальшиво. Но было настоящим.
Просто еще один бой - и не привыкать вставать полуживыми с руин, странно только осознавать - все. Все? Последний бой. Гю-Ма-О. Минус-волны. Вся гребаная хрень, что гнала их на Запад столько лет - закончилось. Победа.
Видимо, в виде главного приза перед ними даже появилась роскошная женщина - впрочем, Боттисхаву уже все помнили. Хаккай на Санзо так покосился - Годжо подумал, проверяет, не пытается ли наш священник загнуться, а то вспомнил прошлое "явление" богини. Но Санзо на ногах стоял судя по всему вполне твердо. А вот богиня улыбнулась чему-то своему и сказала "Добро пожаловать наверх, мальчики". И они вспомнили.
Первым очнулся Санзо. Посмотрел на раскрывшиеся врата и решительно отвернулся.
- Это слишком похоже на вознесение. Я не святой.
Гоку посмотрел на сияние врат тяжелым взглядом, какого Годжо у него никогда не видел, и молча шагнул за Санзо.
Богиня помрачнела.
Хаккай мягко улыбнулся.
- Прошу прощения, Босацу-сама. Думаю, прошлое доказало - екаи на небесах - плохая идея.
Годжо лишь тряхнул головой.
- Обойдусь. - отрубил он.
Странное было ощущение. Все четверо шли прочь от врат словно в трансе, а за спиной тихо гасло сияние.
Вечером так же автоматически, как во сне, разбили стоянку, и только когда Годжо бездумно перехватил у Хаккая нож и начал строгать в котел овощи, екай тихо рассмеялся.
- Доброго вечера, генерал.
Годжо словно очнулся. Ухмыльнулся, продолжая работать ножом:
- Надеюсь, ты при этом готовить не разучился. Принеси воды.
В целом они не сильно изменились.
Годжо стал порой убираться, Хаккай чаще читать и не стремился сразу чистить пепельницу, а иногда и сам добавлять ей содержимого. Санзо, как-то под пиво признался, что порой ему снится, как он вместо благословения ставит всем жаждущим на лбы печати.
А Гоку... Гоку остался тем же.
Хаккай потом признался, что после воспоминаний первая мысль у него была, что у мальчишки слетит лимитер - но Гоку смотрел на Санзо.
И вот эти четверо собрались на новый год. Собрались в старом доме Годжо. За полгода с возвращения они привели в порядок сломавшееся за время путешествия, выкинули нечто, обросшее пушистой плесенью, из холодильника и ... Санзо зайдя в гости только ухмыльнулся "Некоторым память на пользу".
Сейчас Годжо казалось, именно эта память и захватила их, утягивая за собой в серую пелену вечности, в скуку небес... Словно накрыло пеленой за час до нового года, когда все вдруг оказалось готово и сделано... Он огляделся - можно было поклясться Хаккай не читает, а думает о чем-то своем... Они словно все погружались в сон наяву. Годжо вскочил на ноги, но никто не обратил на него внимания. Он хотел что-то сказать, даже крикнуть.... в этот миг за спиной оглушительно грохнуло.
- Ах, ты тупая мартышка! - веер с размаху опустился на голову Гоку.
- Ничего-ничего, я сейчас все уберу, - отозвался мягкий голос Хаккая.
Годжо обнаружил, что сидит на полу, прислонившись спиной к кровати и ошалело хлопает глазами, Гоку отойдя на безопасное расстояние от Санзо, чистит утащенный мандарин, а ленточка от украшения на столе, тянущаяся к первой уроненной на пол шкурке, выдает виновника грохота - мандарин, обвязанный ленточкой был соединен с ножкой тяжелой вазы на столе, которая и опрокинулась, высыпав на поджаренное мясо горку мандаринов.
- Да ладно, не весь же стол утянул, - ухмыльнулся Годжо, вставая.
- О, ты вовремя проснулся. До нового года десять минут, мы как раз собирались тебя будить, - улыбнулся Хаккай.
- Стареешь, - заулыбался во весь рот Гоку. - Уснул, едва сел, скоро на ходу спать будешь и с девушками... Ой!
В лоб парню прилетел мандарин, брошенный рукой Годжо:
- Я тебе еще фору дам, обезьян!
Может, и не стоило играть две ночи перед тем, но некоторые совсем недавно поставленные под елку коробки очень грели сердце полукровки. Годжо покосился на них и пропустил направленный уже в него мандариновый снаряд.
Хаккай улыбнулся снова, ловко уходя с траектории перестрелки:
- Дружба так прекрасна.
- Меньше б этот друг дурному Гоку учил, - пробурчал Санзо.
А потом мандарин срикошетил в монаха...
арт от zvaizeарт от zvaize
арт от zvaizeарт от zvaize
Для Рыжий Айалы
"Вишня Нижнего мира" открытка, будет прислана вживую, автор Кошка-Плюшка "Вишня Нижнего мира" открытка, будет прислана вживую, автор Кошка-Плюшка
арт, автор zvaizeарт, автор zvaize
арт, автор zvaizeарт, автор zvaize
арт, автор zvaizeарт, автор zvaize
Для Ismeldin
текст, автор Кошка-Плюшка«Не в распутстве радость, а в спокойствии», текст, автор Кошка-Плюшка
Сидя в традиционной позе перед маленьким лаковым столиком, Конзен Доджи священнодействовал: колонковой кистью он выводил на шелковистом листе бумаги мудрые слова. Драгоценная тушь собственного изготовления ложилась легко, рука была тверда, а глаз – остёр.
Конзен не мелочился, он рисовал символы величиной с ладонь. Каждое слово приходилось писать на отдельном листе. Рядом с тушечницей стояла баночка гуммиарабика, чтобы потом листы склеить. Когда упоительное занятие каллиграфией подошло к концу, в дверь постучали.
- Конзен-сан, Канзеон-сама срочно требует вас к себе!
Мысленно плюнув (не плевать же реальной слюной на сияющие плоды собственного труда), Конзен приказал Гоку:
- Аккуратно склей. Если будет неровно или клеем заляпано, на обед даже рамена не получишь!
Вернувшись через час в опустевшую комнату, Конзен убедился, что плакат склеен просто идеально. Он внимательно проверил стыки – высший класс! С облегчением вздохнув, Конзен повесил плакат у себя за спиной и продолжил рутинную работу.
Через четверть часа к Конзену заглянул маршал Тенпо. Он слушал речи друга, косился на плакат, потряхивая чёлкой, и хватался за очки. При этом жалобы Конзена на развратное поведение тётки почему-то оставались безответными. Неизвестно, когда маршал собирался уходить и собирался ли он вообще это делать, но около полудня в кабинете появилась Милосердная Канзеон, и маршала мгновенно не стало.
Канзеон заметила плакат, присвистнула и спросила:
- Племяш, бедненький, совсем заработался?
- Нет, - радуясь тому, что уел тётку, буркнул Конзен.
Милосердная чему-то заулыбалась и, направляясь к двери, уронила:
- За день не устал – устанешь за ночь.
Следующим посетителем оказался Джирошин. Не отрывая глаз от плаката, он неаккуратной кучей вывалил перед Конзеном документы, повернулся и, молча, покинул кабинет.
- Что, правда глаза ест?! Седина – куда-то там, бес – в голову, - процедил Конзен.
После полудня в тихом обычно кабинете от посетителей отбоя не стало.
Сначала в поисках маршала к Конзену заглянули три солдата Западной армии. Через пять минут уже южане искали у него Феникса. Южан Конзен прогнал чёрными словами, но они не обиделись, а с хохотом умчались по коридору. Потом пришли клерки из департамента юстиции и принесли «новые» акты, которые Конзен видел два года назад. Потом подвалила делегация из департамента финансов и, потоптавшись в дверях, всем составом рассмеялась. Никогда ещё финансисты не ржали Конзену в лицо.
Конзен озверел. Он написал и повесил на дверь записку «Не стучать! Убью!», после чего сел, наконец, работать.
От работы его оторвал топот, эхом летящий в моментально притихшем коридоре. По сияющему дворцу, в ногу, шли главнокомандующие. У двери конзенова кабинета шаги смолкли. Жутко испугавшись, хозяин кабинета слился с мебелью. «Я стучать и не собирался», - громыхнуло в коридоре. Дверь распахнулась – подпирая темечком притолоку, в проёме нарисовался Довэнь. Он обвёл помещение тусклым взглядом и отступил в коридор. Дверь закрылась, но было слышно, как Довэнь пророкотал: «подтверждаю, соответствующий плакат висит». В ответ раздалось раздражённое рычание: «развратник!» А довольный голос, похожий на рокот волны, произнёс: «я выиграл пари».
Сразу после убытия главнокомандующих, домой вернулся Гоку. Он тоже заметил плакат и страшно обрадовался:
- Тебе понравилось! Как хорошо! Вот молодец Кен-нии-чан! Это он помогал мне клеить. Я-то читать не умею… Конзен? Что с тобой?!
«Радость в распутстве, а не в спокойствии», - что ещё мог сообщить миру генерал Кенрен?
открытка, автор Кошка-Плюшкаоткрытка, автор Кошка-Плюшка
брелок, автор Рыжий Айалы, будет высылаться по почтебрелок, автор Рыжий Айалы
арт, автор zvaizeарт, автор zvaize
Для Grande Generale Kenren
"Мы едем, едем, едем…", текст, автор Кошка-Плюшка"Мы едем, едем, едем…", текст, автор Кошка-Плюшка
Хаккай напился.
Для этого небывалого события имелась уважительная причина. Вернее, причин было столько, что Хаккай просто не мог не напиться.
Выехали на рассвете. Немедленно запотело стекло джипа. Монокль тоже запотел. Сидящие на заднем сидении братья-близнецы по разуму от холода и отсутствия пейзажей впали в дрёму, со временем перешедшую в крепкий утренний сон. Санзо, как назло, не спалось. Он бодрствовал и зудел.
- Хаккай, дворники включи.
- Хаккай, побыстрее нельзя? Нас улитки обгоняют!
- Хаккай, сдай назад. Теперь газуй!
- Хаккай, не трясись на колдобинах!
- Хаккай, тормози!
- Хаккай, скорость переключи.
Вскоре у Санзо подмокли сигареты.
- Совсем ослеп?
- Йокай безрукий!
- Па-ра-зи-ти-на!
- Убью!
Туман переходил в моросящий дождь.
После мутного полудня компания остановилась пообедать. Хаккай предложил:
- Давайте, пока дождь поутих, наскоро перекусим?
Санзо мотнул головой и приказал:
- Суп нормальный вари, у меня от бомжпакетов изжога.
- И кашу, - добавил Гоку.
Годжо мерзко захихикал:
- Если будешь кушать кашку, будет мягкая… ай!
- Сам ты… ай!
- Заткнитесь! Хаккай, где суп?
Хаккай, кашляя дымом, пытался развести костёр. Наконец, мокрые дрова разгорелись, вода закипела. Хаккай увлёкся процессом. Тушенка, капуста, картошка…
Санзо потянул носом:
- Помидоров добавь.
Оказалось, что обитатели заднего сидения спали именно на помидорах. Хаккай со вздохом сообщил:
- Есть только томатная паста.
- Растяпа ты! Давай пасту.
Неудобный ключ не держался в мокрых пальцах, банка не хотела открываться. В конце концов, ключ соскользнул и пропорол ладонь. Хаккай сбегал за йодом и вернулся к подыхающему без внимания костру. Шипя, он полил ладонь и принялся заматывать рану бинтом. Неловко перехваченный пузырёк йода кувырнулся в открытую банку пасты. Хаккай закрыл глаза, открыл, завязал узел на повязке, выудил пузырёк и обернулся к икко, сидящей под деревом:
- Давайте пасту есть вприкуску?
- Почему это? – спросил Годжо.
- Я её не люблю, - ответил Хаккай, и это было чистой правдой.
- После отъезда ты стал таким привередливым.
Еду благополучно разлили по тарелкам. Санзо попробовал суп, улыбнулся и положил в него ложку пасты. Снова попробовал.
- Как же ты отвратительно готовишь… - процедил монах, с ненавистью разглядывая тарелку.
Дунул ветер, и с неба полил дождь. Хаккай стоял с тарелкой в руках и зачарованно смотрел, как поверхность супа пузырится от капель.
В городе - ещё не успели занести в номер вещи - а Годжо уже занял ванную и крикнул оттуда:
- Хаккай, купи, пожалуйста, арбуз. А то, зима скоро, так все арбузы кончатся без нас.
Монах, покосившись на карту, буркнул:
- И не менее десяти банок тушенки.
- И не менее двадцати – сгущёнки, - добавил Гоку.
- Томатной пасты большую банку, чтобы надолго хватило, - продолжил Санзо.
Хаккай попробовал возразить:
- Пасты у нас ещё много.
Санзо был непреклонен.
- Она омерзительна.
Из похода по магазинам Хаккай вернулся уставшим страшно. Руки, обременённые бесконечными пакетами, разгибались вопреки желанию владельца. Пока Хаккай разминал затёкшие пальцы, приодевшийся Годжо похлопал себя по карманам, пожал плечами и схватил со стола сигареты монаха. Хаккай заволновался:
- А тебе Санзо разрешил?
- Не видит, значит разрешил, - весело ответил Годжо, взял зонтик и ушёл в дождь.
Через минуту, когда Хаккай закончил распаковывать покупки и собрался выпить чаю, послышалось грозное:
- Где мои сигареты?!
Хаккай промолчал.
- Где Годжо?!
- Ушёл погулять.
Санзо хмыкнул:
- И ты сходи, заодно сигареты мне купишь.
Хаккай скрипнул зубами, натянул промокшие ботинки и вышел на улицу. Он гулял по мокрому асфальту до полного околения и радовался тому, что всё это время Санзо мучается без сигарет. Перед возвращением Хаккай заглянул в винную лавочку и вышел оттуда с увесистым свёртком. В номере было темно: буйный монах, легкомысленный каппа и прожорливый подросток мирно спали.
Хаккай сел на свою кровать и откупорил первую бутылку. Он пил всю ночь и утро встретил совершенно невменяемым.
Весь следующий день, цепляясь за руль трясущимися руками, машину по очереди вели Санзо и Годжо. Гоку умирал от страха. Джип нервно моргал фарами и жалобно пищал. Хаккай сидел на заднем сидении, улыбался, время от времени, мурлыкая весёлую детскую песенку.
На следующий день напился джип. Собственно, не напился, а так – один глоток хватил для храбрости. Хакурю зубками прокусил коньячную пробку и высосал всю бутылку до дна. А вот это я вам скажу!..
арт от zvaizeарт от zvaize
арт от zvaizeарт от zvaize
"Авалокитешвара" текст, автор Кошка-Плюшка"Авалокитешвара" текст, автор Кошка-Плюшка
В баре космопорта базы «Уютная» к командиру грузового транспорта «Авалокитешвара» подсел только что сменившийся диспетчер.
- Генерал, - а именно такая кличка была у командира, - Генерал, ты бы переименовал свою посудину. Я об неё язык когда-нибудь сломаю.
Генерал набычился: он терпеть не мог шуток на тему названия корабля. Собственно, обладая пудовыми кулаками, он их и не терпел.
- Ты бы со своей «Улётной» помолчал. Кстати, у меня на клозете написано «Уютный уголок».
- Одни юмористы вокруг.
Генерал пожалел диспетчера. Диспетчеры – они для пилотов, как мамы.
- Что ты смурной такой?
- Под самый конец смены яхту сажал «Белый дракон». Знаешь её капитана?
Генерал помотал головой.
- Твоё счастье. Зануда страшный, все кишки мне съел, пока пришвартовался.
- Я с яхтами дело не имею.
Диспетчер отхлебнул из стаканчика и спросил:
- Чего везёшь?
- Пустой шёл. По приказу хозяйки прибыл сюда за грузом, а попутного ничего не нашлось.
Диспетчер отхлебнул ещё.
- Слушай, тебе не противно, что хозяйка – баба?
- Хозяин–баба был бы противнее, - усмехнулся Генерал. – Я её, если честно, никогда не видел. Секретарь бумаги на фрахт вынес, я подписал и всё.
В бар зашли три новых посетителя. Диспетчер залпом допил свой стакан.
- Приполз.
- Кто? – удивился Генерал.
- Капитан «Дракона». И юнгу со штурманом приволок.
Генерал пригляделся.
- Опаньки! Ладно, мне пора.
Перед рейсом ему пришло письмо и посылка. В письме говорилось: «Вам надлежит прибыть на базу «Уютная». Там вы будете ждать появления трёх человек. Фотографии прилагаются. После их появления вскроете посылку».
Генерал отправился к себе. Он был задумчив, но, тем не менее, заметил идущего по коридору нешумного человека. Шёл этот человек от шлюза, ведущего в «Авалокитешвара». «Не нравится мне тут, но, с другой стороны, премия за рейс обещана сказочная. Это, кстати, тоже не нравится».
Генерал вскрыл посылку и достал из неё шкатулку. В шкатулке на кроваво-красном бархате покоился древний, но пахнущий свежей смазкой револьвер. Лёг он в руку удивительно ловко. Кроме шкатулки, посылка содержала пачку патронов и записку: «Затащишь этих троих на свою посудину и пиздуй… ну, прости, не знаю ваших терминов, в любую сторону, как можно скорее. Пугни их, если понадобится, но учти, патроны холостые. Через час вернёшь компашку на базу. Это развлечение – мой подарок племяннику на день рождения. С полицией я вопрос уладила. Целую».
- Уладила? Что у нас бывает за похищение?
Генерал, не желая расставаться с игрушкой, сунул револьвер во внутренний карман комбинезона и снова пошёл в бар. Оказалось, что блондинистый хозяин «Дракона» и юнга уже ушли. Генерал подсел к третьему члену экипажа.
- Привет. Я – Генерал, - представился он, поставив на стол два бокала пива.
Штурман засмеялся:
- Тогда я – маршал.
Генерал даже не сомневался в том, что сидящий напротив субтильный очкарик на маршала не тянет, поэтому счёл нужным объяснить происхождение своего «звания».
- Кличка такая.
- Ах, вот что! А меня зовут…
- Я всё равно буду звать тебя «Маршалом».
- Тебе недолго придётся это делать. Мы скоро покинем базу.
Генералу стало невыносимо горько, словно пиво скисло в одночасье. Он спросил:
- А что делает твой хозяин? Уж, думаю, не грузы возит.
- Мы путешествуем. Кстати, его зовут Монах, а мальчика – Мартышка.
Генерал усмехнулся:
- При этом надо бы чем-то зарабатывать.
- У Монаха есть невменяемо богатая тётка и открытый кредит.
- Повезло парню. Только для везунчика физиономия у него очень уж угрюмая.
Маршал улыбнулся.
- У него и характер фиговый. Но мне это не мешает. Практически всё время Монах проводит за книгами по истории или племянника воспитывает. Хобби у него такое.
- А у тебя есть хобби?
- У меня нет времени: работаю за пилота и штурмана одновременно. Хотя, при случае, я собираю старинное оружие.
Генерал полез за пазуху и протянул револьвер рукоятью вперёд.
- Как тебе это?
Маршал взял оружие и взвесил на ладони.
- Как здесь и был всю жизнь. Слушай, может быть, продашь?
Генерал почесал затылок.
- Поговорим об этом перед вашим отправлением.
Маршал достал пачку сигарет и бросил её на стол: в баре нельзя было курить. Генерал среагировал моментально.
- Я тоже курю. Пойдём на «Авалокитешвара», там курить можно.
Маршал улыбнулся.
- Пойдём, лучше, к нам.
Такой расклад вполне устраивал генерала. Он кивнул.
- Сейчас, только кое-что захвачу и приду.
Оставалось найти то, что привлечёт всю компанию на транспортный корабль. Генерал заглянул в пустой трюм, но трюм пустым не оказался. Там стояла, наливаясь изнутри адским пламенем, непонятная коробочка. «Жизнь моя, иль ты приснилась мне?» - пропел Генерал. Он протянул к коробочке руку и тут же отдёрнул. Генерал умел складывать не только два и два, он давно научился оперировать более сложными числами.
Генерал плюнул на дырявчутую палубу и кинул несколько вещей в карманы. Документы и зубную щётку.
На «Белом драконе» началось странное. Сначала Монах, увидев оружие Генерала, широко распахнул глаза и заулыбался. Он лично пригласил гостя выпить чая, что не случалось с ним никогда в этой жизни. Потом Мартышка, наткнувшись на нового дядю, повис у него на шее и потребовал немедленной битвы на мечах.
Отхлёбывая из розовой фарфоровой чашки душистый напиток, Генерал спросил:
- Скажите, почему у вас нет пилота?
Маршал рассмеялся, а Монах булькнул в свою чашку:
- Не приживаются. Мартышка, генерал невкусный, отцепись от него, пойду, гренки пожарю.
Генерал почесал нос и спросил:
- Он мало платит?
- Он, вообще, не платит, - ответил Маршал.
Мартышка подскочил к шкафу и распахнул дверцу.
- Зачем нужны деньги, если вот тут лежит карточка? Берёшь и покупаешь.
Генерал стукнул ладонями по подлокотникам кресла и спросил решительно:
- Где у вас рубка?
Милосердная, икнув, повела рукой в сторону пруда.
- Чо это?
Джирошин покачал головой.
- Улетают.
- Куда? Они уже пятьсот лет, как здесь быть должны!
- Вы бы их, госпожа, по-простому пригласили, а то всё выкрутасничаете.
- Что ты понимаешь! Они должны были стать вспышкой, тела и души слиться…
- Они и слились… от вас в пространство.
- Невозможно!
- После того, как Хакурю высокооктанового плутония обожрался, всё возможно.
- И куда?
- На Запад.
- Джирошин, какой там, вообще, может быть Запад?!
- Госпожа, какой захотите.
Очень скоро к списку космических баз прибавилась ещё одна. Называлась она «Запад».
Просьба ВСЕХ оподаренных прислать в личку мне свои почтовые адреса)))
@темы: Saiyuki