Час дракона
Серая пурга. Окончание.
читать дальшеПо коридору прошелестели шаги.
- Эй, малый, иди-ка сюда, - позвал генерал. – Дверь за мной закроешь.
Подросток не изъявил желания помочь. Было похоже, что он собирается сбежать.
- Не, ну, если ты хочешь прямо у себя дома в снежки играть…
Слова прозвучали убедительно, и парень неохотно подошёл.
- А вы всех ёкаев убиваете, даже хороших? – неожиданно спросил он.
Кенрен вышел из снежного транса.
- Дались вам эти ёкаи! Я людей скоро убивать начну!
Генерал, хотя и поглощен был совсем другим, заподозрил неладное. Нет, подросток был человеком, но вопрос звучал странно и по внутреннему убеждению Кенрена имел отношение к тёмному закутку. Вообще, эта коридорная суета как-то не вписывалась в мрачный трагизм стихийного бедствия.
- Что у вас там? – показав пальцем, поинтересовался Кенрен.
«Там» была обычная дверь.
- Чулан.
- А в чулане что?
- Старая мебель.
В чулане шуршали и шептались.
- Стулья беседуют? – улыбнувшись, спросил Кенрен. – Или табуретки?
Подросток неожиданно окрысился:
- Вы уходить собрались? Вот и уходите!
Кенрену даже умирать расхотелось от любопытства, но времени терять было нельзя. Генерал поднял воротник и потянул тугую щеколду. За его спиной стукнула кухонная дверь, Кенрен почуял острый запах куриного бульона, и свет для него померк.
Очнулся неудачливый спасатель на коврике у камина. Лицо горело, затылок ныл, память отказывалась подчиняться хозяину.
- Что произошло? – спросил Кенрен у сидящего рядом заместителя.
- Хозяйка тебя супницей по затылку огрела. Очень ей идея дверь входную открыть не понравилась. Особенно в присутствии ребёнка. И, надо сказать, я с ней в целом солидарен.
- Силы небесные! – Кенрен с трудом оторвал от коврика голову. – Сколько времени прошло?
- Остаток ночи и всё утро. Полдень сейчас.
Кенрен все-таки сел и прошипел зло:
- Я хозяйку удавлю.
Заместитель недоверчиво усмехнулся. Кенрен подумал, что да, придушить женщину он не сможет.
- Тогда охотников придушу!
Заместитель снова хмыкнул:
- Они наверно тоже так решили. Смылись охотники. Ты прислушайся.
Шум за окном, действительно, изменился. Пурга кончилась, Форштадт и холмы поливал дождь. Кенрен встал и на шатких ногах двинулся к выходу.
- Пошли искать, - приказал он решительно.
Бойцы встретили приказ безрадостно.
- Мы лапшу с тебя, конечно, объели, - проворчал заместитель, обуваясь, - но умыться тебе не помешает. Хотя, сейчас все умоемся.
К некоторому облегчению Кенрена в непосредственной близости от приюта трупа не обнаружилось. Группа растянулась неверной цепочкой и двинулась на поиски. Заместитель на всякий случай держался к командиру поближе и был вынужден слушать его рассуждения.
- Да, ты прав: я не удушу эту женщину. Она – моё оправдание. Она напала – и вот уже не я погубил Годжуна. А это именно так. Подсознательно я желал ему смерти. Я всегда его ненавидел, и теперь мне понятно почему. Я страстно завидовал. Годжун был лучше во всём. Сила, доблесть, осанка, даже рост. И ничего с этим не сделаешь, хоть из кожи лезь.
Заместитель подумал, что серая пурга снаружи прекратилась, а в генеральской голове - нет.
- Один раз я услышал, как Довэнь назвал Годжуна «авантюристом». И тут я влюбился окончательно… Возненавидел, в смысле!
- Мне казалось, ты с ним по службе не пересекаешься. Только с маршалом, - осторожно возразил заместитель.
Это было чистой правдой: офицеры встречались на редких совместных вылазках, у маршала (Кенрен немедленно из кабинета изгонялся) и случайно на территории армии.
- Почему это произошло именно со мной?!
Кенрен горестно помотал головой.
- Знаешь, почему? Сейчас скажу.
Заместитель знать категорически не хотел.
- Это кара за самоуверенность и гордыню. Нашлась и на меня управа. Жаль только, заплатил за кару Годжун и заплатил своей жизнью. Но я с ним сквитаюсь!
Заместителю стало совсем нехорошо.
Группа прошла уже половину пути, но трупа не наблюдалось. В перспективе предстояло обыскивать все холмы в округе. Искренняя печаль сменилась раздражением: «где ж ты есть, задолбал совсем». Решено было направиться к каменной пустоши. Там, попав в него, нашли капкан и выяснили, что армейский сапог неплохо держит укус зубьев. Впрочем, эта информация никому уже не была нужна.
Стемнело.
- Продолжим завтра, - приказал заместитель и поволок Кенрена к Форштадту.
Раздевались молча, благоухая мокрой кожей и несвежим бельём.
- Вы, что, не нашли своего? – огорчилась хозяйка.
Было видно, что гости ей порядком надоели. Кенрен придушено проскрипел:
- Удушить не удушу, но… Говори, кто в чулане?!
Хозяйка возмутилась:
- Не ваше дело! Это мой дом! И в нём никто никого не тронет!
- Да ну? – удивился Кенрен. – Сейчас проверим. Если там ёкай – конец ему!
Бойцам не хотелось убивать хозяйкиного ёкая, бойцам хотелось спать и есть. Кенрен, как символ куриной лапши, весь день маячил у них перед глазами.
Генерал сам распахнул дверь.
На кровати, подслеповато щурясь, сидел погибший и потерянный командир. Придавленный кучей одеял и облачённый в байковую рубашку, он выглядел очень несчастным. У кого-то достало сил спросить:
- Давно вы пришли?
Годжун ответил простуженным голосом:
- Вчера. Даже раньше, чем вы. Когда началась пурга, я двигался последним и увидел четырёх детей, бредущих в сторону от тропинки. Думал, они с пути сбились, а оказалось, там просто дорога короче.
Дети – шестнадцатилетние дяди и тёти - не собирались отдавать своего спасителя на растерзание и выглядели очень решительно. Хозяйкин сын, вооружённый неведомой железной загогулиной, сумрачно пояснил:
- Ёкай девочкам плащ отдал и пальто. Они одеты легко были.
Годжун, кивая, шмыгнул носом.
- Околел, как цуцик. Заболел. Сплю всё время, только поесть просыпаюсь…
Кенрен диким воем перебил объяснения командира:
- Сволочь сизая!
Он протянул хищные руки к отворотам тёплой рубашки, но Годжун отодвинул подчинённого ногой.
- Уберите от меня этого чокнутого, - попросил он жалобно.
- Вы его простите, - едва сдерживая нервный смех, выговорил заместитель. – Кенрен-доно думал, что вы погибли, от горя рехнулся.
Годжун недоумённо поморгал красными веками и спросил:
- Как это я погиб, если форма в коридоре висит?!
Гробовую тишину нарушил голос хозяйки:
- Не висит.
Годжун ахнул.
- Я плащ постирала, а пальто почистила. Они в сушилке.
- Кх… - сказал заместитель.
- Не то слово, - подтвердил Гожун. – Кенрен-доно, вы идите.
Неожиданно взгляд дракона потеплел, а голос стал мягок.
- Отдохните, и всё пройдёт. Я, вот, на неделю вперёд отоспался, только сон снился плохой: будто вы, Кенрен, тонете, а я на берегу стою и робею вам помочь. Мерзко. Дети сказали, что это был не сон, а песня серой пурги.
Кенрен умер.
А утром проснулся и воскрес.
читать дальшеПо коридору прошелестели шаги.
- Эй, малый, иди-ка сюда, - позвал генерал. – Дверь за мной закроешь.
Подросток не изъявил желания помочь. Было похоже, что он собирается сбежать.
- Не, ну, если ты хочешь прямо у себя дома в снежки играть…
Слова прозвучали убедительно, и парень неохотно подошёл.
- А вы всех ёкаев убиваете, даже хороших? – неожиданно спросил он.
Кенрен вышел из снежного транса.
- Дались вам эти ёкаи! Я людей скоро убивать начну!
Генерал, хотя и поглощен был совсем другим, заподозрил неладное. Нет, подросток был человеком, но вопрос звучал странно и по внутреннему убеждению Кенрена имел отношение к тёмному закутку. Вообще, эта коридорная суета как-то не вписывалась в мрачный трагизм стихийного бедствия.
- Что у вас там? – показав пальцем, поинтересовался Кенрен.
«Там» была обычная дверь.
- Чулан.
- А в чулане что?
- Старая мебель.
В чулане шуршали и шептались.
- Стулья беседуют? – улыбнувшись, спросил Кенрен. – Или табуретки?
Подросток неожиданно окрысился:
- Вы уходить собрались? Вот и уходите!
Кенрену даже умирать расхотелось от любопытства, но времени терять было нельзя. Генерал поднял воротник и потянул тугую щеколду. За его спиной стукнула кухонная дверь, Кенрен почуял острый запах куриного бульона, и свет для него померк.
Очнулся неудачливый спасатель на коврике у камина. Лицо горело, затылок ныл, память отказывалась подчиняться хозяину.
- Что произошло? – спросил Кенрен у сидящего рядом заместителя.
- Хозяйка тебя супницей по затылку огрела. Очень ей идея дверь входную открыть не понравилась. Особенно в присутствии ребёнка. И, надо сказать, я с ней в целом солидарен.
- Силы небесные! – Кенрен с трудом оторвал от коврика голову. – Сколько времени прошло?
- Остаток ночи и всё утро. Полдень сейчас.
Кенрен все-таки сел и прошипел зло:
- Я хозяйку удавлю.
Заместитель недоверчиво усмехнулся. Кенрен подумал, что да, придушить женщину он не сможет.
- Тогда охотников придушу!
Заместитель снова хмыкнул:
- Они наверно тоже так решили. Смылись охотники. Ты прислушайся.
Шум за окном, действительно, изменился. Пурга кончилась, Форштадт и холмы поливал дождь. Кенрен встал и на шатких ногах двинулся к выходу.
- Пошли искать, - приказал он решительно.
Бойцы встретили приказ безрадостно.
- Мы лапшу с тебя, конечно, объели, - проворчал заместитель, обуваясь, - но умыться тебе не помешает. Хотя, сейчас все умоемся.
К некоторому облегчению Кенрена в непосредственной близости от приюта трупа не обнаружилось. Группа растянулась неверной цепочкой и двинулась на поиски. Заместитель на всякий случай держался к командиру поближе и был вынужден слушать его рассуждения.
- Да, ты прав: я не удушу эту женщину. Она – моё оправдание. Она напала – и вот уже не я погубил Годжуна. А это именно так. Подсознательно я желал ему смерти. Я всегда его ненавидел, и теперь мне понятно почему. Я страстно завидовал. Годжун был лучше во всём. Сила, доблесть, осанка, даже рост. И ничего с этим не сделаешь, хоть из кожи лезь.
Заместитель подумал, что серая пурга снаружи прекратилась, а в генеральской голове - нет.
- Один раз я услышал, как Довэнь назвал Годжуна «авантюристом». И тут я влюбился окончательно… Возненавидел, в смысле!
- Мне казалось, ты с ним по службе не пересекаешься. Только с маршалом, - осторожно возразил заместитель.
Это было чистой правдой: офицеры встречались на редких совместных вылазках, у маршала (Кенрен немедленно из кабинета изгонялся) и случайно на территории армии.
- Почему это произошло именно со мной?!
Кенрен горестно помотал головой.
- Знаешь, почему? Сейчас скажу.
Заместитель знать категорически не хотел.
- Это кара за самоуверенность и гордыню. Нашлась и на меня управа. Жаль только, заплатил за кару Годжун и заплатил своей жизнью. Но я с ним сквитаюсь!
Заместителю стало совсем нехорошо.
Группа прошла уже половину пути, но трупа не наблюдалось. В перспективе предстояло обыскивать все холмы в округе. Искренняя печаль сменилась раздражением: «где ж ты есть, задолбал совсем». Решено было направиться к каменной пустоши. Там, попав в него, нашли капкан и выяснили, что армейский сапог неплохо держит укус зубьев. Впрочем, эта информация никому уже не была нужна.
Стемнело.
- Продолжим завтра, - приказал заместитель и поволок Кенрена к Форштадту.
Раздевались молча, благоухая мокрой кожей и несвежим бельём.
- Вы, что, не нашли своего? – огорчилась хозяйка.
Было видно, что гости ей порядком надоели. Кенрен придушено проскрипел:
- Удушить не удушу, но… Говори, кто в чулане?!
Хозяйка возмутилась:
- Не ваше дело! Это мой дом! И в нём никто никого не тронет!
- Да ну? – удивился Кенрен. – Сейчас проверим. Если там ёкай – конец ему!
Бойцам не хотелось убивать хозяйкиного ёкая, бойцам хотелось спать и есть. Кенрен, как символ куриной лапши, весь день маячил у них перед глазами.
Генерал сам распахнул дверь.
На кровати, подслеповато щурясь, сидел погибший и потерянный командир. Придавленный кучей одеял и облачённый в байковую рубашку, он выглядел очень несчастным. У кого-то достало сил спросить:
- Давно вы пришли?
Годжун ответил простуженным голосом:
- Вчера. Даже раньше, чем вы. Когда началась пурга, я двигался последним и увидел четырёх детей, бредущих в сторону от тропинки. Думал, они с пути сбились, а оказалось, там просто дорога короче.
Дети – шестнадцатилетние дяди и тёти - не собирались отдавать своего спасителя на растерзание и выглядели очень решительно. Хозяйкин сын, вооружённый неведомой железной загогулиной, сумрачно пояснил:
- Ёкай девочкам плащ отдал и пальто. Они одеты легко были.
Годжун, кивая, шмыгнул носом.
- Околел, как цуцик. Заболел. Сплю всё время, только поесть просыпаюсь…
Кенрен диким воем перебил объяснения командира:
- Сволочь сизая!
Он протянул хищные руки к отворотам тёплой рубашки, но Годжун отодвинул подчинённого ногой.
- Уберите от меня этого чокнутого, - попросил он жалобно.
- Вы его простите, - едва сдерживая нервный смех, выговорил заместитель. – Кенрен-доно думал, что вы погибли, от горя рехнулся.
Годжун недоумённо поморгал красными веками и спросил:
- Как это я погиб, если форма в коридоре висит?!
Гробовую тишину нарушил голос хозяйки:
- Не висит.
Годжун ахнул.
- Я плащ постирала, а пальто почистила. Они в сушилке.
- Кх… - сказал заместитель.
- Не то слово, - подтвердил Гожун. – Кенрен-доно, вы идите.
Неожиданно взгляд дракона потеплел, а голос стал мягок.
- Отдохните, и всё пройдёт. Я, вот, на неделю вперёд отоспался, только сон снился плохой: будто вы, Кенрен, тонете, а я на берегу стою и робею вам помочь. Мерзко. Дети сказали, что это был не сон, а песня серой пурги.
Кенрен умер.
А утром проснулся и воскрес.
-
-
16.10.2012 в 19:43какие хозяйка и дети тихушники)) заныкали Годжуна)
ох и намучился же Кенрен
-
-
16.10.2012 в 20:16Хозяйка и дети другими и не могут быть - там разные личности топчут холмы.
-
-
16.10.2012 в 20:19ну да, это понятно. что уж говорить об отряде подозрительных личностей в черных одеждах...
-
-
16.10.2012 в 21:17-
-
25.10.2012 в 00:32-
-
25.10.2012 в 18:31