[dwoexm]

Предупреждение: используется бородатый анекдот.

Поворот истории

Мудрецы говорят:
«История не знает сослагательного наклонения».
Я не мудрец.

Сразу оценить степень бедствия королю-дракону помешала темнота карцера и неистребимое позерство генерала Кенрена.
После пары резких слов Главком бросил в камеру связку ключей, тут же пожалел об этом (Кенрен был скован), но тот так ловко расправился с кандалами и дверью, что дракон закончил сочувственные размышления злобным "ничего его не берет", развернулся и зашагал к выходу.
И только когда бравый генерал не слишком изящно грохнулся на пол коридора, главком остановился и всмотрелся. Кровь под черной челкой, синяки и подозрительная несимметричность ребер, рваные раны от кнута: главком оценил. И озверел. Это был его боевой генерал и, как не смешно, лучший. Сказать по правде, иногда ему и самому хотелось съездить наглецу по уху, особенно за постоянные попытки прикрыть в отчетах незаконные действия суконным стилем изложения.
Годжун был брезгливым высокородным драконом. Но сейчас перед главкомом лежал его солдат, поэтому, он не колеблясь, присел рядом с Кенреном и осторожно приподнял его, пачкаясь в крови. Очень нехорошая рана на голове, кровь залила глаз, а потом запеклась. Годжун проговорил в ухо подчиненному у того же и выученную бранную фразу и попробовал поднять генерала. Получилось. Он шел и прикидывал: 70 килограммов мослов, нет, все 80, и когда дошел до каких-то совсем нереальных чисел, ноша неожиданно затрепыхалась и прохрипела: "совсем сдурел, он же немедленно слетит с катушек". Смысл фразы главком понял раньше, чем успел разозлиться на форму, и осознал, что стоит в коридоре, ведущем в кабинет Тенпо.
"А куда прикажете?"
"Отпусти... те, дойду до казарм, там отлежусь".
"Не дойдешь, уж мне поверь".
Годжун развернулся и нога за ногу поплелся в собственные апартаменты. Только бы у дверей не ждали посетители.
И не ему одному пришла в голову эта мысль.
"Могу прикинуться похищенной принцессой", - предложил Кенрен томным голосом.
"Видел бы ты себя. Избавь меня небо от таких принцесс".
Злость и унижение, испытанные утром, когда он испрашивал у императора разрешение освободить непутевого подчиненного, перебродили в вино победы. Неуставные речи ударенного по голове генерала совершенно не раздражали.
А ведь верно, он практически умыкнул и тащит в свой уютный кабинет провонявшего кровью и тюрьмой безбашенного остолопа.

Даже у этого главное - голова. Смыть кровь и осмотреть рану, командовал сам себе главком. Он попытался заглянуть Кенрену в глаза, осторожно проведя пальцами по векам. Какие темные глаза.
"Ты что это делаешь, в смысле, Вы?"
Так, зрачки одинаковые, совсем мозги ему не вышибли.
Врач? Любой лишний человек может оказаться человеком Литотена.
Дракон искупал совершенно ошалевшего Кенрена в не горячей ванне, вправил и перетянул повязкой ребра, заклеил и перевязал самые глубокие раны и уложил раненого на свою кровать. За время лечения Кенрен посерел и поскучнел.
"Ты на неделю в отпуске. Здесь. Или под арестом, но тоже здесь. Можешь не соблюдать субординацию и не прикидываться вежливым".
"На, выпей мятной настойки и спи".
Кенрен послушно выпил и мучительно закашлялся.
"Ты когда последний раз ел? А пил?" - запоздало ужаснулся Годжун.
В личных апартаментах ничего подходящего для раненого не имелось.
Годжун вздохнул и пошел на кухню. Обычно еду ему заказывал и приносил дежурный адъютант, но сейчас чужие глаза и уши были ни к чему. Он шел и сочинял, как объяснит свое ночное посещение и что, собственно, заказать. На кухне дракон рывком распахнул дверь, обвел пьяным взглядом кухонную смену и проговорил:
"Мне бы чего-нибудь..."
"Остренького?" - подхватила кухонная смена.
"Я не люблю ваши специи, добавлю свои. Бульон, курицу, суши, сок".
Потом цапнул со стола бутылку с питьевой водой и пошел обратно, тщательно имитируя нетвердость шага.
Он как раз успел напоить раненого, когда в дверь стукнули. Одарив посыльного дурным взглядом, дракон забрал поднос и ногой захлопнул дверь. Потом поставил поднос на стол и тщательно закрыл дверь на ключ.
Кенрен осилил только бульон. Два дня пыток и последующее за этим драконово лечение, казалось, свалили его, но любопытство победило.
"Зачем это тебе?"
"Я отвечаю за своих подчиненных". Вранье. "Не знаю". Правда.
"А что ты вообще делаешь среди ками?"
"Почетная должность, которую должен занимать дракон водной стихии".
"Похоже, ты в заложниках у небесного императора".
"Не наглей. Спи".
Они помолчали.
"Больно?"
"Очень".
Годжун налил большой бокал мятной настойки, напоил Кенрена и погасил свет. Кенрен моментально опьянел. Боль притупилась, и стало понятно, что ночь, дождь, на потолке – тени веток, а бледный парень в пижамных штанах, меланхолично расчесывающий длинные белые волосы, – его главком.
Кенрен попытался обдумать происшедшее: неадекватная реакция Литотена, его неожиданная власть, еще более неожиданное благорасположение Годжуна. Это все как-то не вписывалось в привычную картину Тенкайских дрязг. Кенрен еще успел почувствовать, как дрогнул матрац и Годжун улегся на противоположный край кровати. Он, что, собирается здесь спать? Кенрен улыбнулся, представив Годжуна, свернувшимся клубочком на столе в кабинете, и заснул.
Годжун тоже решил поразмышлять перед сном. Дерзость Литотена его насторожила. Привычное равновесие сил грозило рухнуть. Кто окажется под обломками? Генерал? Маршал? Он сам? Он уже сегодня непростительно рисковал, расхваливая Кенрена перед императором: храбрый воин, далекий от политики настолько, что принял принца за обычного ребенка, отпустить бы. Император удивленно спросил, что такого страшного в нескольких днях домашнего ареста? Впрочем, решайте сами. Император ничего не знал. Главком едва не выставил его некомпетентным. Такого бы не простили. Значит, Литотен уже начал войну, пока тайную, и генерал был ее первой жертвой: его даже не поили - его не собирались отпускать живым. Воевать Годжун умел и сдаваться не собирался. Еще он попытался представить, за что мог бы ударить кого-то кнутом. Не смог.
Проснулся Кенрен оттого, что его трясли. То есть, его держали за плечи, осторожно укладывая обратно на кровать. Трясся он сам.
- Моя вина, я забыл, как хрупки ками. Вот лекарство.
Кенрен постучал зубами о край чашки, глотая горькую жидкость, и рухнул на подушку. Дракон отдал ему свое одеяло, а сам сидел на кровати, положив руки на колени и уныло повесив голову. «Мне доверили армию, - думал он, - а я не могу позаботиться об одном ками».
- Ложись под одеяло, Годжун, замерзнешь..
- Я не мерзну, - ответил дракон, но вытянулся на кровати.
Через некоторое время Кенрен перестал стучать зубами и сказал, глядя в потолок: "он меня все равно убьет, а так и тебе достанется, мне лучше уйти".
- Сообразил?
- Литотен пошел напролом?
- Скажи, удобно, когда окружающие считают тебя недалеким?
- Не важно теперь, береги Тенпо.
- Я тебя не отпускал.
- Годжун, ты же тоже все понимаешь...
- Ты считаешь меня дезертиром?
- Мне случалось оставлять бойцов прикрывать отход.
- Нам некуда отступать. Оставим это, - Годжун приподнялся на локте и добавил, - тебе надо спать.
Кенрен повернулся к Годжуну, запустил пальцы в косу на затылке и подтянул дракона к себе. Коса оказалась жесткой как лошадиный хвост, а волосы на висках – нежными, как пух. Их лица были совсем рядом - на расстоянии дыхания. Годжун неожиданно усмехнулся и выдохнул:
- Забыл сказать, Кенрен, в лекарстве довольно много наркотика, руки не распускай, а то пожалеешь. Какая ж у тебя однозначная реакция на предложение поспать.
- А о чем я пожалею?
- Я не знаю, но сейчас ты не в себе.
- Вообще-то, я себя всегда так веду. А ты?
- До меня в человеческом теле еще никто не дотрагивался, может быть в госпитале, но я не помню.
- Я тебя оскорбил?
- Нет, наверное...
- Тогда, спим.
Кенрен прикрыл одеялами себя и дракона и заснул. Все-таки он был здорово не в себе.
А Годжун не спал. Он знал точно, что может нанести только один удар, и этот удар должен быть смертельным. За ночь предстояло решить как и куда ударить.
Цель – восстановить равновесие Небес, средства – любые.
Под утро задача была решена. Предполагаемые потери – один ками. Дракон повозился под приятным теплом чужой руки и с любопытством посмотрел на спящего генерала.
За неделю почти ничего не случилось. Тенпо приходил требовать освобождения своего генерала. Годжун хотел было взять с него слово ничего не предпринимать, но вовремя сообразил, что бездействие маршала покажется подозрительным, и Тенпо огреб честно заработанные оплеухи.
В конце недели было объявлено, что главком Западной армии вызывает на поединок чести генерала Западной армии. Позволение императора получено, поединок состоится… быть всему командному составу Западной армии.
В назначенное время они выстроились на учебной площадке Западной армии. Сам Император почтил дуэль своим присутствием. Рядом с императором стоял затянутый по подбородок в черную форму бледный как молоко Тенпо.
Это было даже красиво, когда они вышли в круг. В кои-то веки одетый по форме, в смысле застегнутый, Кенрен и белоснежный Годжун. Император махнул рукой… Да, не каждый день такое увидишь. Кенрен был хорош, но дракон … был драконом. Все, рука ками с клинком поймана драконьей лапой, но ками падает на колени, что там, пыль, песок? дракон, пытаясь восстановить равновесие, отпускает руку, нечестный прием, но песок летит в красные глаза… Секунда на передышку.
- Он все равно убьет его, - говорит себе Тенпо, и не может поверить…
Лезвие у горла ками. Черные глаза встречаются с алыми. Ресницы опускаются. «Надо – убей».
- Они, это они убили его, - на площадку выбегает помощник Литотена, - падает на колени, - император…
- Это они, они, - в руках у помощника белый халат и черепушка Кенрена.
Дракон поворачивается к императору.
- Вы позволите?
Дракон здесь самый старший, кроме императора.
Благосклонный кивок.
- Литотен погиб?
Кивок. Под ледяным взглядом алых глаз помощник начинает понимать, понимать…
- Когда?
- Час назад.
- По закону дуэли последние три часа мы, маршал Тенпо и секунданты из Северной и Южной армий провели вместе. Маршал Тенпо, где вы оставили халат?
- В своем кабинете.
- Он заперт?
- Нет, заперт сейф…
- Генерал Кенрен, где ваше … украшение?
- В казарме…
- Это, - Годжун указал когтистым пальцем, - было легко украсть. Император, позвольте продолжить расследование на месте?
- Позволяю.
У помощника подкосились ноги.
- Маршал, генерал – свободны, будьте в моем кабинете.
Что обнаружили в подвалах Литотена, известно всем. Конзеон Босатсу уговорила императора за былые заслуги пощадить Натаку, и Конзен получил еще одного воспитанника.
Он с руганью носился по Тенкай в поисках Кенрена, а когда нашел, Кенрен спросил у него: «ну что, нашел?» и показал фирменный кулак.

Равновесие было восстановлено.