[dwoexm]

Кто сказал, что на тэнкайских вишнях не бывает плодов?

Годжун гулял по ночному Тенкай. Нечасто, но это случалось. Просто так гулял. Ну, или не совсем просто, а с целью профилактики: геморрой - не лучшее, что можно нажить на государственной службе. Погуляв некоторое время туда-сюда без всякой цели, Годжун остановился у огромной вишни и задумался. Дракона обуяла философичность. «Интересно, - подумал он, - а как выглядит этот мир, если смотреть на него с высокой вишнёвой ветки. Каким этот мир видит генерал Кенрен? Можно и не с вишнёвой, но других деревьев всё равно рядом нет».
Обычно главнокомандующий, вдумчивый и серьёзный, приключений на свой копчик не искал. Их и так было предостаточно. Но уж очень заманчивой лесенкой росли на древней вишне ветви. Уж слишком скучными и мирными выглядели Небеса. Убедившись, что вокруг никого нет, Годжун полез на вишню. Забравшись повыше, он огляделся по сторонам. Вокруг стоял сплошной розовый туман, ничего кроме цветов видно не было. «Недоумок, а что ты рассчитывал увидеть?» Выразив таким незамысловатым образом отношение к самому себе, Годжун посмотрел вниз. Там виднелась черная земля, тёмная трава и розовая труха опавших лепестков - то, что он каждый день выдел у себя под ногами. Ничего нового.
Ветер дёрнул тонкие молодые ветки, подхватил очередную порцию отцветших лепестков и унёс их вдаль. «Как бы не навернуться», - из чистого суеверия подумал Годжун. Он вовсе не собирался падать, он собирался слезать, но, услышав резкий, капризный голос, едва не сорвался с ветки.
- Мартышка, немедленно отпусти меня!
- Вот хорошее место, - откликнулся знакомый голос. - Дальше не пойдём. Разгружаемся.
Повинуясь приказу маршала, генерал поставил на траву у ствола объёмную сумку, тусклый китайский фонарик и позвал:
- Гоку, хватит тащить Конзена, он сам дойдёт, помоги мне разложить продукты. Да не съесть продукты, а разложить!
- Вино, между прочим, - подойдя к дереву, добавил высокий блондин, - для всех, а не для тебя одного. Прекращай его отхлёбывать! Все бутылки распечатал.
- Я дегустирую, - обиделся генерал. - Чтобы никто не отравился.
- Пикник! Пикник! - кричал ребёнок с золотой короной, восторженно носясь вокруг вишни и еды.
«Прямо сказать о том, что я думаю, не позволяет врождённая интеллигентность. Поэтому, дорогое мироздание, убери, пожалуйста, этих четверых отсюда к херам собачьим», - взмолился Годжун из розового облака. Мироздание на просьбу не отреагировало: блондин, которого звали Конзеном, присел у импровизированного стола и стал придирчиво выбирать закуску, генерал растянулся на траве, маршал открыл книгу, но из-за темноты читать не смог.
- Тенпо, - ехидно осведомился Конзен, - что же ты лампочку с собой не взял или, там, какой другой осветительный прибор?
- В следующий раз, - мечтательно сказал Кенрен, - возьмём с собой дизель-генератор и настольную лампу.
- Я не пойду на пикник с дизель-генератором! - возмутился Конзен. - Он воняет и шумит!
- Откуда ты знаешь? - удивился маршал.
- Тётка плеер Нижнего мира достала, пришлось заводить дома электричество.
- И как? - заинтересовался Кенрен, Годжуну тоже стало любопытно.
- Провода за плеером волочились и ходить мешали, но это не главное.
- А что главное?
- Этот ваш генератор так ревел, что музыки слышно не было. Технический прогресс себя не оправдал. Тётка продолжает слушать рулады небесных дев.
Маршал со вздохом положил книгу в корзину.
- А что ты хотел почитать? - прочавкал Гоку.
- Роман.
- О чём?
- О любви, - мечтательно ответил маршал.
Гоку разочаровано повернулся к разложенным закускам.
- О! - обрадовался генерал. - Не беда. Мы сейчас роман сами сочиним.
- Я тебе сочиню! При ребёнке?! - испугался Конзен, но Гоку увлечённо ел и не обращал на взрослых внимания. Припасённые генералом деликатесы оказались куда вкуснее конзенова рамена.
- Однажды, - начал генерал, - в сказочной стране жила прекрасная принцесса. У неё были изумрудные глаза и алые губы.
- Не принцесса, - пробурчал маршал, - а светофор.
- Принцесса была красивой и умной, - гнул своё генерал.
- Толстенькой? - спросил Гоку
- Тощей и немытой, пропахшей сигаретным дымом, - ответил Конзен.
Но Кенрена трудно было остановить.
- Принцесса много читала, а потом...
- Один из приезжих принцев очаровался и спас её.
- От чего? - удивлённо поинтересовался Тенпо.
- От всего! - ответил Конзен. - От жизни.
- Не перебивай! - возмутился генерал. - Это моя сказка.
- «Русалка на ветвях сидит...» Вот как надо придумывать сказки. Сочиняй в стихах, - предложил маршал. - Меньше претензий к содержанию.
Годжун, услыхав про русалку, очнулся и завозился, вниз посыпались кусочки коры.
- Стихи я могу сочинить только нецензурные, - ответил генерал. - Итак, красивую принцессу стерёг старый нудный дракон.
Годжун отломил ветку и бросил в Кенрена, Кенрен отмахнулся.
- Банально, - поджав губы, ответил Конзен.
- Что именно?
- Всё, вне зависимости от варианта развития событий. Принц убил дракона. Дракон съел принца. Принцесса полюбила принца и сама убила дракона. Принцесса полюбила дракона и накостыляла принцу по шее. Ничего нового, Кенрен, ты не придумаешь.
Маршал добавил:
- Дракон посадил принца на губу и долго орал на принцессу матом. Да, Кенрен, всё это уже было. Есть ещё сказка, где принц влюбился в дракона, и жили они недолго, но счастливо.
Даже при неярком свете китайского фонарика, даже Годжуну, сидящему на вишне довольно высоко, стало видно, как генерал покраснел.
- Я не влюбился! - крикнул он.
- Влюбился, влюбился! - почуяв развлечение, настаивал Конзен, а Конзен умел и любил настаивать. - Видел я вашего дракона на параде, ничего так, на меня похож. Действуй, Кенрен, тётя тебя поддержит.
- Без поддержки обойдусь!
- О, проговорился!
- Отстань ты от меня со своим драконом!
Конзен возмутился:
- С каких пор он мой?
Тенпо ехидно улыбнулся и согласился с приятелем.
- Правильно, Годжун не его. Он твой, многие своими глазами видели. Курсантам перспектива карьерного роста показалась неоднозначной.
У Годжуна тоже покраснели кончики ушей, он понял, о чём говорит зловредный маршал.
По традиции только что принятых на службу курсантов пугали: рассказывали им о том, как однажды, в критической ситуации, в бой бросили первокурсников, и они все до одного пошли на корм ёкаям. Когда легенда прочно укоренялась в мозгах и душах, отцы-командиры устраивали для курсантов тренировочный спуск. Понятно, что местность выбиралась совершенно безопасная, но об этом никто из подопытных, конечно, не догадывался.
Для Кенрена подобные спуски были лишним поводом вспомнить юность и собственный трепет перед опасностями Нижнего мира. Назывался этот милый обычай правом первой ночи, которую курсанты проводили, как правило, без сна, слушая страшилки и завывания далёких «хищных монстров». Завывали старшие офицеры по очереди, но у Годжуна из-за низкого сильного голоса выходило это проникновенней.
Но сегодня отдохнуть не получалось. Резко похолодало, пошёл мелкий дождь. Бродить по мокрому лесу, подвывая, никому не хотелось. Курсанты расползлись по палаткам спать. Остались караульные и генерал Кенрен, сидящий у костра. На взгляд Годжуна, сидящего в непромокаемой уютной палатке, выглядел генерал болезненно.
- Кенрен, ставьте палатку! - приказал дракон. - Ничего интересного сегодня не случится.
Стуча зубами, генерал ответил:
- Я её не взял. Метеорологи обещали тёплую, ясную погоду.
Метеослужба давно испытывала терпение Годжуна.
- Вернувшись, я накажу их командира, но сейчас вас это не согреет. Идите в палатку курсантов.
- Я должен выкинуть кого-нибудь из них под дождь? Там места нет, всё строго по нормативу. Двадцать четыре дюйма на тело.
Годжун тяжко вздохнул и предложил:
- Идите ко мне в палатку, но одежду вам придётся снять, мокрый шёлк - это не то, что я хочу ощущать под боком.
Годжун представлял, конечно, что удобной ночь уже не будет, а будет она необычной. И верно - ночь оказалась незабываемой. Простуженный генерал быстро согрелся и крепко заснул. Снилась ему, судя по поведению, разнузданная порнография. Отпихивать генерала, цепкого и сильного, было попросту некуда. В довершение всего, генерал некоторые свои действия громко комментировал, и его бред курсанты не могли не слышать. Утром, ярким и солнечным, Кенрен, прямо на глазах строя вылез из палатки главнокомандующего и, сладострастно потянувшись, отрапортовал Годжуну, что практически здоров.
Строй скрючило от смеха.
Узнав о приключениях подчинённого, Тенпо заставил генерала дать клятву, что болезнь не была симуляцией. Тогда Кенрен поклялся, что заболел по-настоящему.
Гоку ел. Конзен терпеливо ждал окончания пикника. Маршал с удовольствием затянулся и бросил зажигалку Кенрену. Дым двух сигарет, повинуясь законам физики, устремился вверх. Нюхнув горелого никотина, Годжун изо всех сил зажал начавший свербеть нос, но было поздно.
- Пчхи... - раздалось из недр вишнёвой кроны. Гоку перестал чавкать и посмотрел на взрослых. Взрослые посмотрели на вишню.