Весна. Небеса.
Бодхисаттва Милосердия сломала сургуч и прочитала послание Императора.
- Джирошин! Завтрашний день высочайшим указом объявлен днём Состязания ирисов.
Джирошин кротко вздохнул и спросил:
- Мне приказано сопроводить вас к озеру Асака?
- Сопроводить? Ну, сопроводи. А принять участие в состязании не желаешь?
- Стар я для этого. Живу другими развлечениями.
Милосердная артистично воскликнула:
- Что? Хамишь даме? Ведь мы с тобой ровесники!
- Простите, не подумал.
- Чтобы в следующий раз ты сначала думал, завтра приказываю принять участие в Состязании.
- Пощадите, - скромно попросил Джирошин.
- Ладно, но с условием. Ты...
Вечером того же дня, совершенно случайно, Джирошин встретил молодого, если не сказать юного, полгода как назначенного Главнокомандующего Западной армией.
- Здравствуйте, Годжун-сама. Надеюсь увидеть вас завтра на празднике.
Очень занятой, довольно нелюдимый и очень серьёзный Годжун насторожился.
- Здравствуйте. На каком празднике?
- На празднике озера Асака. Вы не знаете? Красивый ритуал: за час надо собрать голыми руками как можно больше ирисов, непременно отрывая стебель у самого корня.
Годжун попробовал процесс представить, представил и, в целом, согласился:
- Увлекательное занятие. Надо понимать, что вы там будете?
- Исключительно по долгу службы. Соревнование это нелёгкое, но тем оглушительнее выглядит триумф.
Годжун, нахмурившись, крепко задумался.
Утром следующего дня претенденты на ирисы, в разной степени раздетые, выстроились вдоль берега и по сигналу гонга приступили к сбору урожая.
- Что это такое?! - всплеснула руками бодхисаттва.
- Где?
- Вон, тощее, длинное, с загребущими руками!
- Но вы же сами...
Милосердная заколкой почесала темечко.
- Я-то рассчитывала, что он в воду полезет при полном параде. Посмеяться хотела.
- Ещё посмеётесь, - сказал Джирошин и подумал, что госпоже надо больше отдыхать.
С проворством голодного китайского рисовода, где по колено, где по пояс в воде, Годжун двигался вдоль берега, на своём пути сметая ками, которые с водой встречались только в ванне. Годжун не мелочился - выбирал крупные цветы с длинными стеблями. Если кто-нибудь из ками пытался позариться на намеченный драконом ирис, Годжун нечленораздельно, но убедительно рычал. Только раз какой-то чернявый наглец рычания не испугался, за что был с головой погружён в неглубокую прибрежную воду.
Наконец, прозвучал сигнал об окончании соревнования. Годжун отдал Милосердной сноп цветов и надменно спросил:
- Считать будете?
Милосердная пожала плечами.
- А как же? Надо же знать, сколько именно небесных дев тебе причитается.
- Дев? - уперев прищуренные очи в Джирошина, дребезжащим от возмущения голосом переспросил Годжун и тихо ужаснулся: - Зачем они мне?
- Ну, не дев... - согласилась Милосердная. - Бери, какие есть!
- Считай, - сказал Годжун.
- Полста.
Милосердная прислушалась к шёпоту верного помощника и поинтересовалась:
- А лет-то тебе сколько?
Годжун насторожился.
- Какое отношение к количеству дев это имеет? Не полста, а пятьдесят три. Попрошу немедленно выдать. А лет мне нормально - уже первые рога потерял.
Милосердная посмотрела на тощее, бесполое тело дракона и ахнула:
- Что ты с ними будешь делать?!
- Найду применение.
- Ты эту толпу только представь!
- Расселить, поставить на довольствие и занять, чтоб без дела не шастали - это уровень лейтенанта. Справлюсь.
- Девочки они, - намекнула Милосердная.
- Учту, - пообещал Годжун. - Эта - ведущая, та - замыкающая. Ориентир - белое здание с красными балясинами. Вперёд, шагом марш.
Девушки мелкими шагами побежали вперёд. Милосердная выговорила:
- Ты их построил бы.
Годжун сверкнул глазами и отрезал:
- Гражданских - не положено.
Что было!