читать дальшеНа следующий день Олафа ждал сюрприз. В виде неожиданной командировки. Остальных дознавателей - тоже. В виде коматозного Олафа. У командира, в бухгалтерии, перед медицинской комиссией Олаф честно пучил глаза, но при любом удобном случае закрывал их и клонился набок.
- Бездельник! - ругал его отчитанный командиром Камил. - Тунеядец! Ещё счастье, что выпускающая комиссия не обнаружила в твоей крови алкоголя!
Олаф оправдывался:
- Мы же в резерве, я думал, что отосплюсь. Предупредить нельзя было?! Позвонить рука не поднялась?
Командир изругал Камила именно за беспечность. Услышав то же самое от проштрафившегося подчинённого, Камил взбесился.
- Отосплюсь? В рабочее время?! Ты что всю ночь делал?
- Если подробно рассказать, то это будет порнография. Поэтому я скажу коротко: тычинок было много, пестик устал.
- Я тебе!.. Я тебя!.. - задохнулся Камил.
- Только не сейчас, - попросил Олаф и на подгибающихся ногах отправился собирать вещи.
На катере измученного Стража, помиловав, оставили в покое. Камил сел за панель управления, Санди приготовился воспринимать информацию, но обсудить нюансы дела не удалось: Камил, зная свои возможности, от управления решил не отвлекаться и без всяких комментариев отдал Санди дело. Согласно документам, предстояло работать на элитной базе - в музее-запаснике. Стерильность, идеальные температурные условия, необходимые для хранения экспонатов, нечастые посещения гостей. Экспозиций в музее не случалось, сотрудники поддерживали порядок и периодически проверяли состояние своих бесконечных сокровищ. Изредка, исключительно по договоренности и с согласия директора, на базу прибывали учёные. Иногда экспонаты увозили, иногда привозили новые. По-настоящему ценные предметы на базах не хранились. Тишь да гладь - никакого повода для противоправных действий. Однако дело оказалось серьёзным. Один из сотрудников, Джон Крэнстон - человек уважаемый, но вздорный - был найден отравленным. Глазницы трупа прикрывали две крупные серебряные монеты. Фото прилагалось.
Санди отложил дело и полез в справочную музейную сеть.
Через несколько часов Камил судорожно вздохнул и приказал:
- Буди пестика. Прибываем.
Директор встретил дознавателей и повёл их на место происшествия.
- У кого был доступ к яду? - осмотрев труп, спросил Камил.
- У всех, - ответил директор. - В музее постоянно ведутся реставрационные работы...
- Тогда понятно, почему преступник избрал такой способ убийства, - сказал Санди. - Более двухсот разумных существ пяти рас, имеющих доступ к яду, - лес, в котором легко спрятать дерево.
Камил попытался локализовать подозреваемых.
- Сколько человек прибыло за последний месяц?
Директор пожал плечами.
- Более пятидесяти - стажёры института повышения квалификации музейных работников.
- Монеты, которые использовал преступник, музейная собственность?
- Не знаю. Могу только сказать, что в коробке, где они хранятся, двух не хватает.
- В коробке? - удивился Камил. - Насколько монеты ценны?
- Это антиквариат, но не раритет. Кто-нибудь из коллекционеров, возможно, хотел бы их иметь - предметы с историей, но это не проблема, пары таких монет часто и недорого продают на аукционах.
- Почему именно пары? Что за история?
- Некоей древней страной правили одновременно два брата. Однажды оба короля отчеканили монеты с лицом Януса на аверсе, но не того привычного Януса: в профиль, с двумя лицами, а в фас. Оба, договорившись или по совпадению, приказали придать чертам бога черты собственных лиц. Сразу после этого братья скончались во цвете лет. Одновременно.
- Неприятная история. Что вы можете рассказать о погибшем?
- Хороший работник, в лаборатории у него был порядок, отчёты логичны и обоснованы. Начитан, прекрасный реставратор. Был. Но, как бы вам сказать, специфический человек. Я не помню случая, чтобы разговор с ним кончился на оптимистической ноте. Всегда что-нибудь неприятное скажет. Говорил. И это с учётом того, что я - директор. Остальных он буквально втаптывал в грязь.
- Значит, недоброжелателей у него хватало?
- В науке все друг друга критикуют. Погибший не принимал решений о выделении грантов и не был членом учёного совета. За фразу «ваша последняя статья абсурдна и нелогична» не убивают. Кстати, как правило, его претензии заслуживали внимания. Но с живыми людьми так нельзя. Надо разбавлять негатив, и к тому же...
Камил перебил разговорчивого директора.
- Мы остаёмся в музее для проведения расследования.
- Конечно. Я уже всех предупредил и приказал оказывать вам всяческое содействие. Начальник службы безопасности сообщит коды доступа к внутренней сети.
Когда за директором захлопнулась дверь, Санди хмыкнул:
- Ну, пусть сообщит, если ему делать нечего. Как будто мне универсального кода мало? Кстати, специфичность погибшего директор раскрыл не полностью. За пятнадцать лет работы, тот ни разу не брал отпуск. То есть в отпуск Крэнстона, в соответствии с законом, отправляли. Но с базы он ни разу не уезжал.
Камил согласился:
- Очень интересный дополнение к характеристике. Что ты ещё нарыл?
- Попробую изложить все известные факты, заодно пусть Олаф послушает. Если и были чашки, тарелки, бутылки, то убийца их забрал и тщательно протёр стол. Он дождался конца конвульсий, уложил труп ровно и пристроил на его открытые глаза монеты с изображениями Янусов. Точнее сказать, с изображениями королей-братьев. Монеты особой ценности не представляют. Всё.
- Маловато, - сказал Олаф.
- Сколько есть. Других фактов нет. Остальное - домыслы.
Олаф почесал затылок.
- Монеты - это какой-то знак? Или традиция?
- Традиция - прижимать веки умерших некрупными тяжёлыми предметами, а то глаза откроются - потом не закроешь, - ответил Санди. - Ты бы должен знать, это твоя традиция. Не волнуйся, прижмём, если...
Камил пресёк провокационные рассуждения ударом ладони по столу. Санди продолжил:
- В данном случае, по моему убеждению, монеты подчёркивают то, что смерть не являлась самоубийством. А такая версия у нас могла возникнуть.
Камил распорядился:
- Олаф, быстро опроси всех, с кем погибший контактировал в последнее время. Санди, мне нужна полная информация о нумизматах, имеющих отношение к этим Янусам. Кто-то из них должен быть знаком с нашим мертвецом. Я займусь лабораторией.
- В рот там ничего не бери, - убегая, посоветовал Олаф.
- Встречаемся через три часа.
Через три часа Олаф открыл совещание.
- Разобраться с лабораторией мне помог оружейник. Многие препараты у них схожи. Крэнстон поддерживал не просто чистоту, а идеальный порядок. Никаких неучтённых веществ. Все находящиеся на реставрации объекты оказались в наличии. По первому впечатлению в лабораторию преступник не заходил. Определённее сказать невозможно - Крэнстон гостей не жаловал, и как лаборатория выглядела до его гибели, никто точно не знает. Олаф?
- Похожий результат. Вне работы Крэнстон ни с кем не общался, хотя известно, что переговоры с нумизматами он вёл регулярно. В музее его недолюбливали и старательно избегали, но до угроз и нападений дело никогда не доходило. Недавно Крэнстон серьёзно повздорил из-за датировки с историками, но правда оказалась на их стороне.
- Санди?
- Для начала - легенда. История с монетами Януса имеет продолжение. После смерти братьев-королей ходили слухи, что тайно была отпечатана единственная монета, на которой изображались оба брата. Вот это, действительно, редчайший экземпляр, обладающий к тому же сказочными свойствами.
- Хватит сказок, - попросил Камил. - Давай - о деле.
- О деле - так о деле. К своему удивлению я не нашёл ни единого упоминания о связи Крэнстона с монетами Януса. Он ими никогда не занимался. Пятнадцать лет назад он появился в нумизматическом сообществе, но не как коллекционер, а как эксперт. Никаких личных встреч, только переписка - платные консультации.
- Да что ж это такое! - огорчился Олаф.
- Подожди. Есть такая хорошая вещь как статистическая обработка данных. Ровно пятнадцать лет назад из нумизматического сообщества начисто исчез человек по фамилии Снэлл и по имени Джон.
- Ага! - встрепенулся Камил. - Продолжай!
- Неделю назад на станцию прибыл музейный работник, знаток современной живописи Стивен Снэлл.
- Тот самый? - вырвалось у Олафа.
- Ты такое сказанёшь иногда, что у меня вера в человечество пропадает, - проворчал Санди. - Судя по возрасту - брат.
- А почему не тот же? В музее могли напутать с именем.
- Потому, что Крэнстон и есть Джон Снэлл, - рявкнул Камил. - Тащи сюда живого брата.
Тащить никого не пришлось. Очень скоро Олаф вернулся, деликатно придерживая за локоть немолодого, вычурно одетого мужчину.
- Брата навестить приехали? - спросил гостя Камил.
Стивен Снэлл улыбнулся и пожал плечами.
- Я давно уже не считаю этого подонка своим братом. Или вы не в курсе событий прошлого?
- Рассказывайте, - сказал Камил.
- История недлинная. Пятнадцать лет назад Джон поссорился с семьёй и уехал, прихватив всё самое ценное из отцовской коллекции. Он сразу сменил имя, и найти его без помощи официальных структур стало невозможно. А в полицию отец заявить не решился. Вскоре он умер - не выдержало сердце. Несколько лет я пытался отыскать следы если не брата, так хоть коллекции. Некоторые монеты всплывали, но их новые хозяева не желали обсуждать приобретения с подозрительным человеком, не имеющим никаких прав на предмет обсуждения. Я оставил надежду и стал вести собственную, далёкую от нумизматики жизнь. Но совсем недавно в наш музей поступила иллюстрированная книга, посвящённая юбилею этой базы. На последних страницах - имена выдающихся учёных и их фотографии. Я узнал брата и решил, что смогу безнаказанно отомстить за смерть отца.
Камил мотнул головой.
- Странно слышать подобное заявление от знатока современной живописи.
- Каждый второй - знаток современной живописи, и что с того? Нет, я действительно сотрудник музея. Я охотник. Если удаётся добыть редкого зверя живьём - передаю его в зоопарк, в противном случае музей получает чучело.
- Понятно, - сказал Камил. - Где вы взяли яд?
- У меня остались неиспользованные дротики.
- Тогда, последний вопрос.
Снэлл почему-то удивился:
- Так-таки и последний?
- Скажите, в коллекции вашего отца была монета с двумя Янусами?
Снэлл недоумённо вздёрнул брови и ответил:
- Не было. Хотя бы по той причине не было, что монета с двумя Янусами - артефакт, который никто никогда не видел. Красивое продолжение старой легенды.
Камил подозрительно прищурился и осведомился:
- Тогда интересно, зачем вы парными монетами украсили труп?
- Я украсил? Кстати, вовсе не это интересно.
- А что интересно? - спросил Олаф.
- Интересно, что с местью я опоздал.