[dwoexm]

Непутевые записки Годжуна

Итак, предыстория.
По легенде Годжун «случайно» обнаруживает в стопке докладов обрывок записки «...чтобы у врат не оказалось никого из высшего командного состава! Спускаемся быстро и незаметно, в 22.45». Почерк записки сильно напоминает маршальский, а Годжун недавно под страхом карцера именно маршалу спуски запретил. От жары и ярости мозги в главкомовской голове замыкает, и несчастный, хотя даты на клочке нет, уверяется, что безобразие произойдёт сегодня. Не помня себя, он устремляется к вратам, дабы всё пресечь.
Раздаётся взрыв, Годжун оказывается в Нижнем мире.
Собственно, начало.
Перед главкомом наблюдаются трое ошалевших рядовых. Бойцы усиленно, но строго по очереди, именно тогда, когда к ним обращается командир, трясут головами, демонстрируя прояснение после взрыва.
- Кто такие? Откуда взялись? - спрашивает Годжун, параллельно размышляя о том, что врата какие-то невзрачные и их легко в процессе земного существования потерять.
- Вы нас с собой взяли, - говорят бойцы уверено.
«Правда?» - удивляется главком.
Бойцы чинно представляются. Мимо проходит Канон и пинает врата.
- Блин же, - говорит она с нажимом, - сломались. СЛОМАЛИСЬ!
«Помню, не дурак», - думает Годжун. Сейчас не до врат, запомнить три новых имени Годжун не может никаким каком.
- Ну, и как же вы теперь? - из вежливости спрашивает он даму.
- В храм пойду, - отвечает Канон и действительно уходит в свой храм.
Годжуну, вот досада, никаких храмов не полагается. Даже часовенки не полагается. Годжун видит перед собой мирную, не обращающую на появление трёх вооруженных и одного рогатого персов, деревню. Хорошо хоть, никто не нападает. Только стоящие в толпе маршал и генерал Западной проявляют активность и пытаются улизнуть. Ещё в деревне присутствует сплоченная группа из четырёх добротно одетых, похожих на людей, агрессивных существ. Пятое добротно одетое, похожее на ёкая существо, ходит за ними хвостиком. Существо не гонят.
Годжун ловит генерала.
Годжун: Что вы здесь делаете?
Генерал: По приказу маршала провожу рекогносцировку.
Военный термин даётся генералу не сразу.
Генерал: На случай боевых действий.
Годжун: Здесь?!
Генерал: Да.
Годжун: То есть я не знаю, где у меня боевые действия?!
Генерал (всеми фибрами лица): Чо ты, вообще, знаешь?!
Годжун отдаёт рядовых под команду генерала, который, создаётся впечатление, отродясь никем не командовал, и идёт в деревню, где ловит маршала.
Годжун: Что вы здесь делаете?
Маршал: Мы тут с генералом на разведке.
Годжун: Странно, но генерал считает, что вас здесь нет.
Маршал: Ну, упс.
Далее между интеллектуальной элитой армии следует диалог.
- Записку вы писали?
- Нет. Почерк похож, но не мой.
- Напишите что-нибудь.
- Ручки нет.
- Напишите без ручки.
- Э?
- Как угодно!
Маршал пишет как угодно. Он прав, почерк не такой. Годжун верит ещё и потому, что по здравому размышлению маршал не написал бы «высшего командного состава». Над маршалом только главком - командир. Маршал написал бы в лучшем случае «Годжуна».
Годжун решает не обращать пока внимания на подробности и интересуется взглядом маршала на происходящее.
- Ещё вчера этой деревни здесь не было, была другая и чуть дальше.
- Откуда вам это известно?
- Карты изучал, - объясняет маршал, всеми силами намекая тупому командиру на то, что ходил в самоволку, ходить будет и, обратите внимание, сейчас в ней.
Годжуну не до этого. Кстати, у него нет с собой портативного карцера.
- Ах, карты... - намекает он в ответ.
Годжуну деревня, ёкаи и прочая земная шушера безразличны, он понимает, что на Небесах его кто-то... обманул. Надо срочно возвращаться домой и разобраться, кто. Маршал продолжает делиться информацией.
- Для починки врат нужна сутра. Мне вон тот человек сказал, что её можно забрать у этих вот. Они приезжие. Странная компания.
Странная компания - это Санзо икко. «Вон тот» оказывается ажиотажным парнем в очках (Нии Джени).
- С чего бы? - удивляется Годжун, но не потому, что он смотрел анимэ, а потому, что маршал никаких доказательств не приводя, опирается на показания незнакомого левого парня. - Она, вообще, какими магическими свойствами обладает, эта сутра?
Маршал невнятен.
Компания, действительно, странная: коматозник в пенсне, парень с приметным шарфом на плечах (это и есть сутра) и револьвером, мальчишка и два совершенно одинаковых типа, которых одинаково зовут. Компанию дополняет неотвязный ёкай.
Годжун решает подослать к компании генерала (не жалко, если что), тем более толку от него нет: бойцы без должного присмотра уже разлагаются: пьянствуют и знакомятся с девушками. Но, будучи по жизни ответственным, Годжун убеждается в том, что сохранил способность отбивать мечом пули. На случай, если блондин с шарфом решит в генерала из револьвера пострелять. Боец западной торопится к генералу на помощь:
- Может, поможем? - предлагает он главкому.
В помощи генерал не нуждается, компания относительно дружелюбна.
- Не надо.
Вообще, жизнь кипит, а денег нет. Одного из бойцов, самого вялого, Годжун отправляет работать в таверне. Потом можно будет у него заработанное отобрать на общественные нужды.
Оказывается, в деревне присутствует ещё один небожитель - Бог войны Натаку. Ему отец, видите ли, разрешил погулять. С Гоку. Но Гоку ничего не помнит, он теперь с теми - кивок в сторону Санзо-икко.
- Гоку, хочешь увидеть Кен-нии-чана? - предлагает Годжун.
- Да!!! - радуется повзрослевший за день лет на десять воспитанник Конзена.
- Кенрен, подойдите сюда. Кенрен! КЕНРЕН!!!
Нога за ногу Кенрен подходит. Годжуну хочется кого-то убить, а ещё больше хочется поймать и сунуть за пазуху генералу голенастого черного жука. У Годжуна ещё есть время на шкодливые мысли.
- Вот Кен-нии-чан. Узнаёшь?
- Нет.
- Но, ты же был рад его увидеть?!
- Я всех рад видеть.
И не поспоришь.
Бойцы докладывают, что поймали ёкая Закуру. Хочется спросить: «нафиг?» Ёкай путается под ногами и пытается смыться. Годжун приказывает оглушать его каждые пятнадцать минут и сосредоточиться на починке врат.
Маршал снова говорит, что для этого нужна сутра и её можно отнять. Годжун не верит в волшебные свойства сутры и ему не хочется связываться с опасной компанией. Годжун замечает в толпе милое существо, очень похожее на парня с сутрой. Милое существо себя не помнит, но окружающие считают его просветленным монахом. Будучи небожителем, Годжун не может не отнестись к существу положительно. Он ведёт существо к вратам и спрашивает, что тот думает о происходящем. Монах молится и отвечает, что врата испорчены и сутра починить их не может. Годжун рассказывает об этом маршалу.
Маршал реагирует слабо и сообщает, что у приезжих пропал джип. Этот джип по совместительству дракон. Маршал выразительно смотрит на Годжуна. Годжун - ни сном, ни духом о подобных трансформерах, но он подходит к компании и спрашивает, хотят ли они вернуть джип.
- Ты кто такой вообще? - вопросом на вопрос отвечает компания.
- Я король драконов, - размазывая пот по лицу, заносчиво внешне, но неуверенно изнутри отвечает Годжун.
«А мы думали, что ты и есть джип», - отражается на лицах компании.
Годжун думает: «я этого боялся, но, слава богу, никому в голову не пришло».
Компания представляется.
- Санзо, Хаккай, Гоку, Годжо, Годжо.
- Э?...
- Что есть - то есть.
- Где джип пропал?
Годжуна ведут в кусты.
- Вот тут.
- Не вижу следов от протектора.
- Он у меня на плече сидел, - просыпается Хаккай. - Мы пешком шли.
- Джип можно вернуть, разгадав загадку врат. Согласны помочь?
На диво сговорчивый Санзо соглашается. Все идут к вратам, причем, сбиваются с дороги и заходят в них со стороны Небес. Ну, плохо различимы эти врата среди живой природы. Санзо молится и рассказывает ровно то, что и всеми признанный монах.
Становится ясно, что этот монах тоже правильный, и сутра совершенно не при чём.
Жители о чем-то беседуют с воинами небес.
- Кто у вас тут главный? - спрашивают они.
- Я, - отвечает маршал.
- Маршал, ну вы вообще! - возмущается Годжун.
В голове у него каша, жарко и хочется пить, но положение обязывает возмутиться.
- Простите, главный - вы, - ненатурально соглашается маршал.
К Годжуну обращается его боец. Он просит разрешения участвовать в питейном турнире. Нужны деньги чтобы помочь какой-то девушке. Годжуну не до этого, но он разрешает. Оказывается, состоится ещё и турнир по фехтованию. Призом там будет служить загадочный артефакт. Артефакт всегда пригодиться, в случае чего его можно продать или обменять. Годжун знает, что маршал - мастер меча, он подходит к старосте и спрашивает, может ли некто Тенпо принять участие в турнире. Староста щемится. Годжун удивляется, но не настаивает.
Натаку хочет Гоку, компания Санзо Гоку не отдаёт и возмущается:
- Ты сам-то кто такой?! Кто знает этого мальчика?
Годжун не может оставить небожителя в неприятной ситуации. Бог войны, конечно, может за себя постоять, но Годжун относится к нему, как к ребёнку. [Канон, кстати. Годжун в карцере упрекает Кенрена не за неуместность заступничества, а за форму его выражения.]
Годжун подходит к компании Санзо.
- Я его знаю.
Наступает всеобщее недоумение. В том числе, наступает и на Годжуна. Он, что, должен не знать?
- И кто это?
- Это мой внебрачный сын.
Ну и физиономии у икко. И у Натаку. Доверчивая икко первой приходит в себя.
- Он рассказывает о том, что знаком с Гоку пятьсот лет! - недоумевает компания.
- У ребенка с головой не в порядке, - горестно жалуется Годжун, судорожно соображая, откуда взялись пятьсот лет.
- Но как же?.. - продолжает расспросы компания, видимо пытаясь выполнить свой квест.
- Говорю вам, с головой неладно, - требует сочувствия Годжун.
- А я его «внебрачный отец», - добавляет маршал.
Годжун не понимает, что слова относятся к нему, Годжуну, и задумывается, не жениться ли на маршале, раз уж имеется в наличии общий сын.
Компания понимает, что небожители - придурки, и отстает.
Годжун, заметив своего бойца со стаканом коричневой жидкости, приказывает:
- Дайте сюда.
В общем гуле толпы чуткое драконье ухо улавливает слово «зелье» и после первого глотка кружка возвращается к хозяину. Выяснять подробности некогда.
- Кенрен, - зовёт Годжун. - Кенрен! КЕНРЕН!!!
- Чего? - отвечает генерал, поворачиваясь спиной.
«Какой же я осёл, - думает Годжун, - зачем самому-то стараться?»
- Маршал! Приведите генерала в разум.
- Ну, правда, Кенрен, не перебарщивай, - не по-военному просит маршал.
- Слушаюсь, - вяло соглашается генерал.
- Примете участие в турнире по фехтованию... - приказывает Годжун, но генерал не намерен просто дослушать приказ.
- Я уже принимаю... по питью.
Годжуну надо бы рассвирепеть, но он внезапно представляет себе генерала в форме рядового российской армии и, чтобы на месте от смеха не издохнуть, выдавливает:
- Рядовой тоже принимает, но он имел здравый смысл хотя бы разрешения попросить, а вы... Ладно, принимайте, но потом - в турнире по фехтованию.
Выясняется, что существует схема починки врат. Она у Натаку. Схема дурная. Найдены батарейки, лампочка и переключатель. В полном ахуе главком наблюдает за тем, как маршал и генерал пытаются 220 вольтовую лампочку оживить 9 вольтовыми батарейками. Даже специальная коробочка для последовательного соединения не помогает. Восемнадцать вольт, всяко, до двухсот не дотягивают. Главком стесняется сказать правду, но происходящее доказывает, что артефакт нужен позарез.
В турнире по питью побеждает рядовой.
Пленный ёкай упорно пытается сбежать. Его снова оглушают.
Начинается турнир по фехтованию.
Ёкай пытается ползти.
- Куда? - спрашивает Годжун, представляя, как он сейчас стойкой от палатки отрубит ёкаю голову.
- Не видно, - жалуется ёкай.
Ему действительно не видно турнира по фехтованию.
А турнир симпатичный. Годжун и ёкай с удовольствием смотрят. В турнире побеждает генерал. Артефакт наш, но к дополнительным источникам питания он отношения не имеет.
- Долго вы тут будете... ещё?! - шипит Канон.
- Мы пошли?.. - с надеждой спрашивает Годжун. - Все элементы схемы присутствуют.
Он надеется, что прокатит.
Как бы ни так.
- Нельзя, - говорит Канон, - эта компания не может покинуть деревню, а должна, с ними тут всяко-разно происходит. Вон, Годжо размножился.
- Кстати, при сборке схемы должен присутствовать кто-то, порожденный одновременно наукой и магией, тогда сработает.
Годжун думает, что у него на службе пруд пруди таких изделий, но это совершенно секретные сведения и разглашению они не подлежат. В памяти неожиданно всплывает: «дети - порождении ветра, что с них возьмёшь?»
- Натаку, мальчик мой, - спрашивает Годжун проникновенно, - вы с Гоку вратами, случайно, не играли?
Натаку говорит, что нет. Годжун верит и переключается на компанию путешественников. Он спрашивает Санзо:
- Вон того, у которого тоже есть сутра, вы знаете?
- Нет.
Годжун ловит себя на мысли, что ученик не узнаёт любимого учителя, но затаптывает шизофрению в землю и продолжает расспросы.
- Хаккай, а вон тот (маршал), очень на вас похож. Странно, нет?
- Я подумаю, - говорит Хаккай и начинает усиленно бродить по окрестностям с приставленным ко лбу пальцем.
Все, в том числе и икко, в недоумении.
- А вы что думаете? - спрашивает Годжун Годжей.
Они ничего не думают, но им так по жизни положено.
Пленный ёкай опять сбегает, его ловят всей армией. Выясняется, что ёкай может насылать заклятье, заставляющее говорить правду.
Годжун приказывает ему наслать заклятье на Годжей.
- Кто из вас настоящий? - спрашивает он.
Заклятые крепко задумываются. Потом один из них отвечает:
- Кажется, я не настоящий.
При этом он заметно растерян, даже расстроен и никакой агрессии не проявляет.
- Мне приказ на бумажке передали после взрыва, но я её сунул в карман и прочитать забыл. Однако если передали, значит, я неправильный Годжо. Скорее всего.
Кроме «скорее всего» остальным тоже ничего в голову не приходит.
- Что мне делать-то? - не без сожаления спрашивает мнимый Годжо.
Кажется, он ждёт, что его сейчас будут убивать.
- Гуляй, - говорят все.
- Как это «гуляй»?! - возмущается снятый с довольствия изгнанник. - Вот он (жест в сторону ёкая) меня создал. Значит, он мне что-то вроде отца. Пусть теперь кормит, поит и денег на женщин даёт.
Замученный кантованием ёкай согласен заботиться о нахлебнике.
- Пусть, - говорят все.
Парочка уходит в тенёк.
К Годжуну подводят субтильное создание в белой жилетке.
- Это Хакурю - джип. Он порождение науки и техники.
- Как вы узнали?
- А мы всех спрашивали: «ты - Хакурю?», он ответил: «да».
«Кююю», - думает Годжун, но вслух этого не говорит.
Военные копошатся у врат, собирая не собираемую схему. Периодически маршал говорит генералу:
- Лампочка перегорела.
Наконец выясняется, что микроскопический светодиод, невидимый на ярком солнце, уже давно горит. Врата починены. Какая холера принесла в древнюю китайскую деревню двухсотвольтовую лампочку?!
Парень в очках орет: «убивают!!!» Маршал пытается подраться с компашкой Санзо и защитить его. Годжун пытается собрать у врат всех небожителей.
- Главком, надо защитить гражданского! - требует маршал.
Годжун, видевший от компании только хорошее, не верит глазам своим: бойкому очкарику действительно плохо приходится.
- Не до этого сейчас.
Кажется, Годжуна никто не слышит, а ему срочно надо вернуться домой и разобраться с террористом, взорвавшим врата... Кстати, интересно, жив ли император? В смысле, кто у нас теперь император?
- Мы не отдадим вам Гоку! - заявляет компания Санзо.
Годжуну нехорошо. Он находит давешнего ёкая, мирно сидящего в тени со своим названным сыном, и тащит его к вратам. Ёкай не очень хочет идти. Из тени на солнце.
- Нафиг он нам на небе?! - возмущается Канон.
- Не нужен он нам! - верещит Годжун, продолжая тащить ёкая к вратам.
- Заклинай Гоку!!! - приказывает он. - Гоку, говори, с кем ты хочешь остаться?
- С ними, - говорит Гоку, тыча пальцем в компанию.
- Вот вам Гоку, вот Хакурю, идите, куда шли, - уже не очень вежливо советует компании осатаневший Годжун.
- А этот? - кивает кто-то на пленного ёкая.
- Я обещал отпустить? Пусть идёт к... сыну.
- Он будет вредить команде Санзо, - опять встревает настырный кто-то.
Годжуну безразлична судьба чумной команды, причём безразлична с большой буквы «п».
- Мне-то что до этого?! - перекосясь лицом от проглоченных междометий, спрашивает он и тут замечает в толпе у врат незнакомую девушку со светлыми волосами.
Некоторые, не будем показывать пальцем кто, считают, что в эту блондинку Годжун просто обязан влюбиться. Видимо, в следующей жизни так и произойдёт. В этой жизни он не по-джентльменски воет:
- Это ещё что такое?!
- Мой племянник Конзен, - отвечает Милосердная.
Годжун не узнает в цветастом парео белоснежного шёлкового одеяния, но вспоминает, как выглядит сам, и решает охрененно прекрасной женщине поверить на слово.
- Пошли уже домой, - настаивает охрененно прекрасная женщина.
Годжун озирается и видит, что маршал, повернувшись к командиру спиной, ожесточённо спорит с командой Санзо. Назревает драка. Получить от взбудораженного, но по-прежнему рассеянного маршала локтем в нос Годжуну не хочется. Он вспоминает анекдот про «вези хоть чучелом, хоть тушкой», подзывает двух бойцов, оглушает маршала и приказывает тащить его домой.
Конец.
PS.
Не исключено, что всё было совсем не так.