Годжун шёл по белому песку тропинки Тенкай и шёл он, конечно, по делу. В последнее время это случалось часто: Годжун придумывал себе дело и шёл по нему. Самой дальней дорогой. Наверно сказывался возраст. Нет, старым Годжун пока не стал, просто в танце жизни научился не делать лишних движений. Сапоги у дракона были мягкие, удобные, ими не хотелось убить снабженца. Короче, иди да радуйся, что Годжун и делал.
Маршрут, продуманный заранее, привёл дракона к всему Тенкай известной вишне, с которой, ну, надо же, свешивалась нога в черном ботинке. Годжун вспомнил скабрёзную песенку, которую Кенрен на днях пел. Правда в дамской чайной она звучала неуместно, зато при попытке составить протокол никто из свидетелей не решился воспроизвести текст.
Насвистывая, Годжун прошёл мимо вишни и даже не сдёрнул генерала с ветки. За это он получил в спину: «здравия желаю, господин главнокомандующий». Бесстрастные ками не старели и не умирали, но Кенрен к таковым не относился, и недавно в антрацитовых волосах генерала появились серебристые прядки. Кенрен при случае упрекнул в их появлении Годжуна. Годжун в ответ заявил, что поседел сразу на всю голову, когда генерал с переводными документами подошёл к двери его кабинета. Генерал, покидая этот самый кабинет, буркнул, что кое-кто «на всю голову» не поседел, а кое-что другое сделал сразу после того, как вылупился.
Миновав вишню без потерь, Годжун подумал, что надо бы зайти к маршалу и поздравить его с юбилеем ликвидации заговора Литотена, Камо и Се. Дракон остановился, обернулся и крикнул: «Генерал! Поздравьте от моего имени первую группу!» В ответ донеслось: «С новым генералом?» Годжун откликнулся: «С тем, что не всех съели зверушки Литотена». Маршала следовало посетить лично - именно он был инициатором проверки лаборатории.
Можно было бы зайти и к Конзену, вскрывшему тогда коды секретной двери, но у господина Главного Императорского библиотекаря аналитический ум и усидчивость сочетались с таким паскудным характером, что Годжун смалодушничал и к бывшему секретарю не пошёл.
- Как вы думаете, - спросил он, принимая от Тенпо подозрительно пахнувший чай, - каким стал бы мир сейчас, если бы тогда...
- Вариантов было мало. Не добейся я обыска, его добились бы вы. Не вскрой Конзен замок, группа прорвалась бы в лабораторию по системе вентиляции. Да и у Се против вас не было шансов.
Годжун вспомнил нелёгкий бой..
- В крайнем случае, я бы его утопил, - сказал он.
- Вместе с Императором? - усмехнулся Тенпо.
Годжун пожал плечами.
- Дер... ево не тонет! Но защищать его - мой долг. Вы, случайно, не окурки заваривали?
- Это ганпаундер.
Годжун пригубил и тяжко вздохнул.
- Конечно, Кенрену и первой группе пришлось несладко, но ребята они тренированные. Вариантов было мало.
- Кстати, прошу вас, передайте мои поздравления Конзену Доджи.
- А вы сами, разве, не...
Годжун махнул чашкой, расплёскивая при этом тёмную вонючую жидкость.
- Он так матерится, что уши вянут и рога отваливаются.
- Я научил! - похвалился Тенпо, оделяя дракона новой порцией отравы. - Как раз перед теми событиями.
Тенпо был, в целом, прав. Он научил приятеля нецензурно выражаться за несколько дней до того, как на Небеса доставили Гоку. И именно этими выражениями был встречен приказ взять еретика на воспитание. Джирошин, услышав отповедь Конзена, схватился за голову. Шепча что-то в божественное ушко, он увлёк Милосердную в её личные покои. Утром выяснилось, что Гоку отдали на воспитание хозяйственному и терпеливому Джирошину. Как он добился этого, никому не было известно, но бодхисатва до вечера хваталась за поясницу, а глаза у неё были по три шестьдесят две.