Зоофилия?

[dwoexm]

Кенрен шел по холмам, украшенным живописными россыпями валунов. Высокая трава колыхалась под ленивым ласковым ветром. Воздух, плотный и влажный, встречал разгоряченное лицо генерала ласковыми шелковыми лентами, которые таяли от прикосновений. Идти Кенрену было трудно: ему казалось, что эти ленты, опадая на землю, не исчезают полностью, а путаются в ногах. Столбы солнечного света вспыхивали, сопровождали Кенрена и растворялись, уступая место вновь рожденным собратьям.
Стайка вспорхнула и унеслась в марево тяжелого воздуха.
Только это были не птички, а рыбки. Генерал, приглашенный Королем-Драконом в подводный замок, туда, собственно, и шел.
Хрустальные ступени, ведущие во дворец, генерал увидел, только споткнувшись о них. Тогда же он увидел и сам дворец. Матовые белые стены, синяя ажурная крыша, золото причудливых росписей. И очень знакомый аромат: именно так, слабее или сильнее, всегда пахло от Годжуна.
Дракон встречал гостя у входа. Невысокое - их глаза были на одном уровне - но длинное существо, с легкой шелковистой гривой и пышной челкой. Окружал дракона радужный ореол - раскинутые крылья. Глаза, горящие, как пронизанный солнцем красный янтарь, смотрели тепло и радостно. Узнать в приветливом создании угрюмого командира было решительно невозможно.
«Бедный, как же ему приходится скукоживаться», - пожалел Годжуна Кенрен. Теперь ему нравилось в драконе всё: подрагивающие тонкие ноздри, жемчужная чешуя и, особенно, бледно-розовый бархатистый кончик носа.
Расхрабрившись, генерал обнял дракона за шею. Дракон доброжелательно заурчал, приветствуя гостя, но слова звучали неразборчиво. Впрочем, какое это имело значение? Кенрен подумал: «я могу вечно так стоять, гладить его гриву и ушки». Единственное, что беспокоило генерала, так это немилосердно жмущий сапог. Сапоги надо было бы снять, но оторваться от пленительного создания Кенрен не мог. Он поправил длинную белую челку так, чтобы волосы не лезли дракону в глаза, и потянулся поцеловать кончик его носа.
Сбоку грянуло:
- Господа офицеры, прекратите! Бордель, а не заседание!
Кенрен, сидящий рядом с Годжуном, одной рукой обнимал командира за плечи, другой - придерживал его челку, веки генерала были мечтательно смежены, губы вытянуты трубочкой. Годжун прямой и неподвижный, как сталагмит, вроде бы никак на это не реагировал. На самом деле, под столом, он изо всех сил давил каблуком сапога на генеральскую ступню. Подводный дворец растаял, явив Кенрену действительность - заседание Консультационного совета.
- От вас, Годжун-сама, не ожидал... - пожал плечами старенький председатель.
- Мне мошка в глаз попала, - кривя губы, оправдался дракон. - Генерал пытается вытащить.
- Идите в коридор и избавьтесь от помехи, - разрешил председатель.
Как только дверь зала закрылась, сталагмит превратился в гейзер.
- Какого рожна! Вы только сейчас рехнулись или родились таким? - зашипел Годжун, стараясь, чтобы их не было слышно совету.
- Не-не-не-не... я не рождался... - сдавлено зашептал в ответ Кенрен.
- Идиот! Зачем вы мне в рожу... полезли.
- Какая же это рожа? Очень симпатичная мордочка!
- Ах ты, дикобраз!!!
- А пахнет от вас как!
- Как?
- Монголией.
- Как?!
- Морем и цветами...
Дракон ощетинился чешуёй:
- Я тебе сейчас араукарию сделаю! Полную!
- Готов искупить вину, только не знаю, какую!
- Вы на мне заснули!
- Я никогда бы на вас не заснул!
Вероятно, дракон, с детства развращенный хорошим воспитанием, не обратил бы на последнюю фразу особого внимания, но генерал совершил тактическую ошибку: он развернулся и побежал. Дракон подумал секунду и понесся следом.
После того, как возмутители спокойствия вышли в коридор, заседание совета прервалось: консультанты ждали возвращения военных. Из коридора неслись тихие чавкающие и шипящие нечленораздельные звуки.
- Что они там делают? - спросил раздраженный Кенреном член совета.
В коридоре послышался затихающий топот кованых сапог.
- Убегают, - улыбнулся председатель и добавил громким шепотом. - Правильно, кстати, делают.
- Это вопиющая безответственность! Сорвать заседание! Муха его, видите ли, укусила!
- Кто в юности не был повесой? - мечтательно спросил председатель.
Ответить «я не был» никто не решился.