Любовь подкрадывается сзади и бьет по темечку, одним ударом лишая способности рассуждать.
Любовь вероломно вливается в ваши вены подобно медленному яду, который можно почувствовать, только умерев...»
читать дальше- Как вы могли! - возмутился Годжун, оторвавшись от злосчастного творения Тенпо.
Минуту назад он остановил бегущего генерала, сделал ему выговор за неподобающее поведение и отобрал зажатый в кулаке лист бумаги.
- Отдайте, - угрюмо потребовал Кенрен, но все же полюбопытствовал. - А что я не должен был мочь?
- Умерев, уже ничего нельзя почувствовать, - пояснил Годжун. - Переделайте.
Он засунул листок Кенрену за пазуху.
- Застегнитесь по форме. Сколько можно повторять? Надо каждый раз на вас зарубки делать, чтобы потом, на досуге, их пересчитывать.
Идущий мимо ками притормозил. Его подкрашенное лицо оживилось.
- Воспитываешь? - спросил он Годжуна. - Нудная же у тебя работа.
- Это не работа, это хобби, - пробурчал дракон в ответ.
- Вот это? - ками шелковым рукавом махнул на Кенрена. - Глаза бы мои не глядели.
- Осторожней, - прищурился Годжун.
- А то что? - вздернул подбородок ками.
- Ослепнешь, - пожал плечами дракон.
Ками отшатнулся.
- Нечисть! Чтоб ты облез!
Кенрен проводили вельможу недобрым взглядом.
- Кто это? - спросил он.
- Двоюродный племянник Императора.
- Развелось их, как тараканов...
- Мой приятель, кстати. Сражается умело, прекрасно образован, не далее, как вчера, рискуя своей репутацией, поддержал наш с маршалом проект на совете. Шутник, бунтовщик и бабник. Просто вы с ним сегодня не совпали. Бывает же такое? - спросил Годжун грустно.
Он отвернулся и посмотрел на закатное солнце.
- Годжун-сама, а у вас в волосах... - сдавлено хихикнул Кенрен, - репьи. На затылке. Не трогайте! Только разворошите. Дайте - я.
Они присели на скамейку.
- Интересно, где это в Тенкай такого роста репьи? - с большим сомнение спросил Годжун.
- У старого склада на скамейке сидели?
- Точно. Вы наблюдательны.
Кенрен давно уже выбрал из белых волос все крючочки репейника, теперь он просто гладил шелковые волосы, смотрел на тонкие закрытые веки дракона и размышлял.
«Дебил, что сейчас надо сказать? Знаю: «пошли ко мне».
Можно это сказать? Нельзя.
Почему? Потому, что он - тонкая натура. Обязан обидеться. Обязан возмутиться.
Горе с этими умными бабами.
Уй, ё! Что я говорю?!
Думай, тупица!
Нет, я не тупица. Я - гений!»
Кенрен наклонился к самому драконьему ушку и шепнул:
- Годжун-сама, а, правда, что у вас много сокровищ?
Закрытый глаз распахнулся, дракон дернул головой и, как ожидал коварный генерал, мазнул длинным ухом по жадным губам.
- Вам нужны сокровища? - спросил Годжун, немедленно превратившись в главкома.
- Мне? Зачем? У меня и так все есть, - ответил генерал. - Но, поймите, я никогда не видел драгоценных камней. А посмотреть хочется. Не могли бы вы показать?
Годжун смутился.
- Они все - там. Я обязательно вас с собой в отпуск возьму.
Кенрен чертыхнулся. У дракона было настолько расстроенное и смущенное выражение лица, что о сексе...
«Чтоб тебя приподняло и об землю треснуло».
- А здесь совсем нет? Мне бы только разноцветные камушки...
- А! - обрадовался Годжун. - Пойдемте!
Но, прежде чем стремительный дракон дернулся, Кенрен удержал тонкую чешуйчатую ладонь в своих руках. Расстегнул манжету и поцеловал тонкое запястье. А, следом, мозолистую ладонь.
- Э... камушки... - промямлил Годжун.
- Пойдемте, - разрешил Кенрен, но руку не отпустил.
Они так и шли по тенкайским сумеркам. Кенрену казалось, что дракону тяжело, как паровозу, влекущему за собой два состава вместо одного, но генерал только улыбался.
- Вот, - сказал Годжун.
Комната была совсем не роскошна, однако Кенрен оценил стойку древнего оружия. И, ещё, отдельную стойку с темным мечем и двумя длинными ножами.
- Это ваше, королевское? - с почтением спросил генерал.
- Это - отцовское, - глухо ответил Годжун. - На черный день.
Кенрен поклялся больше рта не открывать.
Годжун порылся в ящиках и вздохнул с облегчением.
- Вот. Парадная сабля. Вся в драгоценностях. Корона. И, сестра забыла...
Годжун вывалил на стол груду блестящих камушков в темно-зеленом золоте.
- Как оно вам?
Кенрен вспомнил про клятву и, вместо ответа, Годжуна поцеловал.
Годжун отдышался и пропел:
- Вы о каких сокровищах, собственно, спрашивали?