УТТАВИ. МОРОК

[dwoexm]

Змей поменял на плате кварц, включил генератор и удовлетворенно хмыкнул: процессор работал. За окном плескалось солнце, с крыши капало, чайки кричали свое «ха-ха-ха-ха-ха». Больше чинить было нечего. До обеда оставался бесконечный час безделья.
Змей выпрямил ноги и со вкусом зевнул. Помогать Бамбуку на кухне не хотелось. Мешать Чабрецу учит Мартышку - тоже. Мысли об умненьком учителе согрели Змея, но скуку не прогнали.
Тихо скрипнула дверь.
- Ты занят?
Странно. Раньше Сверчка не смущала чужая занятость.
- Свободен, - с некоторым сожалением ответил Змей.
Только вчера Сверчок взял с собой палатку, еду и ушел на несколько дней к скалам, оставив Мартышку на попечение сожителей. К орнитологу, видите ли, прилетели вожделенные гуси. Змей тоже проведал птиц, но с другой целью: разнообразить меню.
Сверчок, непривычно растерянный, остановился у стола.
- Садись, - убрав генератор со стула, пригласил его Змей. - Что-то произошло?
- Смотрю я на гусей в оптику... - нерешительно начал Сверчок.
- Я без всякой оптики двух снял, - похвастался смотритель маяка. - На жаркое.
- Про стрельбу мы ещё поговорим. Смотрю я в подзорную трубу. Гнезда наметил, за которыми наблюдение буду вести. Сместился слегка, вижу - Чабрец на камне сидит. Вдруг выстрел. Оборачиваюсь - Чабрец из соснового леса к маяку идет.
- Не понял, - моргнул Змей.
- Там горы, - сообщил Сверчок.
- Я знаю.
- Высокие.
- Не спорю.
- Остров, как на ладони.
- Если зрение хорошее.
- У меня - хорошее.
- Начни сначала.
- Там горы...
- Не с этого «начала»! - рявкнул Змей.
Сверчок вышел из транса.
- Понимаешь, - сделал он большие глаза, - я видел двух Чабрецов одновременно.
Особого эффекта это заявление не произвело.
- Если бы ты знал, сколько подобных жалоб я выслушал за время службы ... - пробурчал Змей. - Дальше-то что?
- Куда уж дальше! - расстроился Сверчок. - Дальше только психиатр.
- Не горюй, - Змей хлопнул орнитолога по плечу, - бывает. Пойдем, проветримся.
Погода менялась. Небо помутнело, стало белым, потом серым. Повалил снег.
- Скорей бы весна. Сколько можно!
От расстройства Сверчок пнул ногой сугроб, который аккуратный Бамбук всю зиму выстраивал вдоль дорожки. Сугроб был прямоугольным и тщательно утрамбованным. Змей постоянно испытывал желание покрасить его зеленой краской. Он и покрасил бы, но трудолюбивый Бамбук, конечно, не застуживал такой насмешки.
- Сверчок, ты уже вернулся?! - закричал Мартышка, высовываясь в окно. - Пошли на горку!
- Уроки учи... - угрюмо отмахнулся орнитолог. - Простудишься.
- Пойдемте, - поддержал идею Чабрец. - Мы уже закончили. Наверно, это последний снег и последние холодные дни этой зимы.
Змей пошел бы за Чабрецом куда угодно, поэтому он немедленно согласился. Сверчку не хотелось оставаться в одиночестве, и он решил тоже принять участие в несерьезном мероприятии. Мартышка притащил большие санки, сваренные ещё осенью из обрезков арматуры, и компания отправилась к холму. В начале зимы, мальчишка сам, пыхтя от усердия, таскал на вершину бесконечные ведра с водой. Взрослые, в лице Бамбука и Змея, тоже принимали участие в оледенении холма, однако тайно, по ночам. Горка получилась бугорчатая, но скользкая.
- Сверчок, поехали со мной, - скатившись несколько раз, предложил мальчик.
- Давай, когда ещё выпадет случай, - подтолкнул орнитолога Чабрец.
Основательно замерзший Сверчок подумал, что согреться бы не мешало и сел на санки. Мартышка устроился спереди. Оттолкнуться не получалось. Змей, заметивший, что парочка неловко загребает ногами снег, подтолкнул их. Не очень-то и сильно. Зато, не глядя. Не смог оторвать глаза от повеселевшего, стряхнувшего февральскую меланхолию Чабреца.
Сани поехали криво, на ухабе подпрыгнули... Мартышка взлетел и бухнулся обратно, катапультировав Сверчка. Орнитолог красиво перелетел через племянника и приземлился носом в сугроб.
- Ой, - сказал Чабрец.
- Не то слово, - добавил Змей. - В смысле «слово ты не то употребил».
Упавший выбрался из снежного плена, встал сначала на четвереньки, а потом и на шаткие ноги.
- Эй, - крикнул Чабрец, - тащи сюда санки, я тоже хочу проехаться!
Сверчок немедленно откликнулся на просьбу. Он, обогнав племянника, на удивление быстро достиг вершины холма.
- Кто? Толкнул? Санки?
Смотрел орнитолог почему-то на хрупкого Чабреца. В самом деле, не на Змея же смотреть! Змей, и так крупный телом, в зимней куртке, вообще, напоминал полярного медведя и к рассматриванию не располагал.
- А как ты думаешь, кто? - спросил хитрый полярный медведь, покровительственно обнимая Чабреца за плечи.
- Гады вы, - заглядывая за горизонт, сообщил Сверчок мирозданью.
Снег продолжал падать, но густые хлопья сменились редкими серебристыми снежинками. С холма было хорошо видно, как из дока, где зимовала моторка, вытирая руки ветошью, вышел Бамбук.
- Эй, иди сюда! Мы тебя с горочки спустим, - закричал Чабрец.
Холодный нос Змея уже несколько минут грелся в его волосах, и не то, чтобы это было неприятно, но...
- Что ты кричишь? Я давно уже здесь, - злобно проскрипел Бамбук за их спинами.
Сверчок забыл про разбитую губу, Змей - про теплые пушистые волосы. Чабрецу захотелось, чтобы его обняли крепче.
- Почему вы глазенки так выпучили? - поинтересовался Бамбук.
- Ты - там, - объяснил ситуацию Сверчок и ткнул пальцем в совершенно безлюдный пейзаж.
Остальные благоразумно промолчали.
- Был...
- Ну, был, - пожал плечами Бамбук, - а теперь - здесь. Стою, смотрю, как некоторые обнимаются.
- Понимаешь...
- Да ты обознался! - здраво рассудил Бамбук.
- С кем же, скажи на милость, он тебя перепутал? - из теплых объятий ехидно осведомился Чабрец.
- С... - Бамбук растерялся. - Что вы мне голову морочите?! Я еще способен отличить реальность от действительности!
Воцарилось молчание.
Нарушил его Мартышка:
- Давайте, наконец, кататься!