Кенрен, пребывая в отличном расположении духа, заскочил пообедать в офицерскую чайную. Там его ожидало не совсем привычное зрелище: адъютант Годжуна флиртовал с прислужницей. Не то, чтобы генерал отказывал этому угрюмому ками в праве ухаживать за женщинами. Но уж очень неестественно смотрелось в его исполнении демонстративное хихиканье на ушко.
Кенрен знал толк в сердечных делах. Он дождался, когда прислужница, забрав у адъютанта термос, убежит на кухню и пошел на разведку боем.
- Как у вас там? - задал генерал вопрос, на который, при желании, можно было ответить что угодно.
читать дальшеРеакция оказалась неожиданной - адъютант зарычал страшнее своего хозяина:
- У нас? А ты не знаешь?
Впрочем, он тут же перешел на злобный шепот:
- За неделю ни одна сволочь не пришла. Только документы притаскивают. Не до бумаг ему!
Адъютант принял у испуганной женщины термос и поковылял прочь.
Да, Кенрен помнил, что неделю назад Внизу произошел неприятный инцидент. Его потом разбирали на экстренном заседании штаба армии. Несколько групп плохо скоординировали свои действия. В результате два крупных йокая прорвались в тыл и напали на раненых. Годжун, воевать не собиравшийся и сидевший в отдалении без огнестрельного оружия с одной катаной, оказался в безвыходном положении. Отступить и бросить раненых главком не мог. Ему, опытному и стремительному, удалось дотянуться сталью до горла первого йокая, но от удара второго дракон улетел на камни. К счастью, в этот момент кто-то из солдат смог сориентироваться и начал стрелять.
Вечером того же дня Тенпо, мило улыбаясь, сказал командирам групп много разных слов. Кенрен так заслушался, что даже пропустил подробности маршальского выступления.
Сказать нервному в последнее время Тенпо «повтори свою речь недельной давности» Кенрен не рискнул и решил действовать напрямую.
- Правильно, - размышлял он, - вот я бы обрадовался, приди ко мне, раненому, главком. Умер бы немедленно, но обрадовался. И ему забота подчиненных должна быть приятна. Прав адъютант. Дракон совсем один, бедненький... кх... пусть богатенький, но, все равно, один.
До квартиры Годжуна было не очень далеко.
- Разрешите? - спросил Кенрен, просунув голову в щель, и сразу все понял. Половина серого драконьего лица была фиолетовой. Глаз заплыл. Генерал удивился: травмы странным образом подчеркнули изящество непострадавшей половины. Одет Годжун был, а это о многом говорило, не в строгий мундир, а в полотняную пижаму. Кенрен растрогался. Его не испугала даже прислоненная к столу тяжелая трость.
- Вы что? От маршала? - неприязненно осведомился пострадавший.
- Нет, я в гости, - радостно сообщил генерал.
- К кому? - поинтересовался Годжун.
- К вам.
- Я занят, - последовал немедленный ответ.
- Нет, - грянуло из-за спины генерала, - на сегодня все. Обед.
Пнув Кенрена под коленку, в кабинет с подносом в руках зашел адъютант.
- Что же это такое! - непривычно плаксиво взвыл дракон. - Прекратите мне указывать!
- Рапорт подам Императору, и отправитесь в больницу, как миленький. Вы обещали слушаться... - видимо, уже не первый раз пригрозил адъютант. - Обед!
- Со мной генерал побудет. Вы тут неделю уже провели. Идите, а то вас жена бросит.
- Я не женат, - усмехнулся адъютант.
- Тогда идите и женитесь, - отчаянным голосом приказал Годжун.
- Генерал, - прищурился адъютант, - на вас можно положиться?
Кенрен, окрыленный перспективой власти над главнокомандующим, кивнул головой.
Как только за адъютантом захлопнулась дверь, Годжун посмотрел единственным своим глазом на тарелку с овощным салатом, потом на Кенрена и спросил:
- Генерал, а вы знаете, что я хищник?
Кенрен был неплохим тактиком, поэтому он сразу согласился:
- Половину салата я съем. И все.
Генерал захрустел свежими овощами и травами, а Годжун принялся с омерзением исследовать суповую миску.
- Тут тоже трава... - пожаловался он, - я не стеллерова корова.
Кенрен заглянул в суп.
- Тут яйцо и сметана. Ешьте!
- Вы в своем уме? Как можно есть яйца?! Из них вылупливаются маленькие дракончики.
Кенрен представил, что из его утреннего завтрака вылупливается дракончик. Он тяжко вздохнул, подцепил яйцо ложкой и проглотил.
- Ну! Теперь ешьте!
- Напустили мне в тарелку слюней. Сами ешьте.
- Годжун-сама! - строго сказал генерал.
Годжун снял крышку с большого блюда. Под ней обнаружился огромный бифштекс с кровью, окруженный мелкими маринованными овощами.
- Пристало ли воину Небес...
- Годжун-сама! - ещё строже сказал генерал, давясь слюной.
- Пищевое изнасилование, - угрюмо заявил дракон.
- В госпиталь пойдете!
- Не пойду. Даже по приказу Императора. Я отсюда только до кровати могу дойти. И то, не всегда.
- А что с вами? - отвлекся от созерцания мяса генерал.
- Со мной? Нога, спина и голова. Но это не интересно, - ответил дракон, терзая бифштекс.
- Можно, я огурчик возьму? Вот тот, маленький, - не выдержал Кенрен.
Годжун придвинул к нему половину солений и полоску мяса.
- Не хочу я есть!
- А пить? - спросил генерал.
- А голова? - усомнился Годжун.
- Неделя прошла, - успокоил его Кенрен, налил содержимое фляги в чашки и похвалился, - виски.
Незаметно мясо кончилось. Виски тоже. Кенрен сказал, что это непорядок, и через пять минут виски снова появилось. В размере литра.
Чуть позже преданный адъютант решил навестить командира. Тарелки, стоящие на подносе были девственно чисты. Казалось, их вылизали. На самом деле, их аккуратно вытерли кусочками булки. Кончились кетчуп и соус. Не удивительно: корзинка из-под хлеба тоже опустела.
Годжун спал. Страдальческое выражение лица, последнее время сопровождавшее этот процесс, исчезло. Он улыбался и тихо сопел в подушку. Но из-за храпа дрыхнувшего на коврике генерала, сопения было не слышно.