И всё бы ничего: да, холодно, да, мокро, да, ноги разъезжаются и скользят.
Всё бы ничего.
Ничего, что на плече висит обморочный Годжун.
Плохо то, что каменистая речка, которую утром перешли вброд, превратилась в мутный поток, уносящий валуны.
Опытным воинам, конечно, можно было бы переночевать у костра, но дождь начал срываться в снег, а ударенный по голове командир перестал приходить в себя.
Кенрен вспомнил карту. До ближайшего посёлка далековато, но придётся идти.
- Кенрен, вы не туда повернули, - поднял голову раненый.
- Там река разлилась. Вы, кстати, со стихией своей могли бы и договориться.
- Это глупое суеверие.
- Тогда висите молча.
- Меня тошнит.
Пришлось остановиться.
- Хорошо хоть, что воды вокруг много, - буркнул Кенрен, ощупывая карманы в поисках платка.
- Я не могу... путешествовать вниз головой.
- А я не могу взять вас на руки: не видно ничего и равновесие удерживать трудно. Потерпите, осталось немного.
- Что вы мне лапшу на уши вешаете?! Я изучал карту.
- Одно дело карта, а другое - светящееся окно. Вон, метрах в ста.
Дом был небольшим, но кряжистым, как и положено одинокому дому в богатой йокаями местности. Кенрен постучал в дубовую, обитую железом дверь. Через минуту из дома послышался женский голос:
- Будешь ломиться, пальну с чердака.
- Что так сурово? Я не бандит, а совсем наоборот.
- «Наоборот» это как? - ехидно осведомилась женщина.
- Солдат. С йокаями сражаюсь.
- А это твой трофей?
- Нет, - хмыкнул Кенрен, - он не йокай, просто похож.
Драконье тело свело судорогой. Кенрен едва успел положить страдальца на крыльцо.
- Чем он у тебя болен? - насторожилась неприветливая хозяйка.
- Сотрясением мозга, - ответил генерал, стараясь удержать вздрагивающее тело на боку.
Дверь открылась.
- Ладно, заноси. Доброта меня погубит.
Хозяйка оказалась крепкой среднего роста женщиной с цепким неприветливым взглядом. Только такая, наверно, и смогла бы жить одна у пустой дороги.
Кенрен уложил командира на коврик, осторожно придерживая голову. Волосы немедленно налились алым. Женщина протянула генералу перекись и марлю:
- Крепко его приложили. Ты бинтовать умеешь или мне с ним возиться?
- Сам.
Не приходилось ещё Кенрену нежно и ласково гладить нелюбимого командира по голове, пусть даже ваткой. Тем не менее, он аккуратно промыл ссадину и осторожно перевязал голову. Хозяйка хмыкнула:
- А удобно: тут - уши, там - рога, повязка не сползёт. Я сейчас матрас достану. Раз уж он такой квелый, устрою вас по-человечески. Хотя, впервые вижу человека с рогами.
- Он дракон, - машинально поправил её Кенрен.
- Да? - не слишком сильно удивилась хозяйка. - Ну, и солдаты у нас! Один дракон, у другого татуировка на лбу. Понятно, почему йокаи в лесу не переводятся.
Женщина достала из кладовой матрас и бельё.
- Вам повезло, что ко мне часто брат приезжает. Всё наготове. Ты, парень, чего ждёшь. Раздевай своего дракона. Я пойду, поищу сухую одежду подходящего размера. Хотя, не уверена...
Раздевать? Это обещало стать проблемой. Кенрен мог прочувственно и эротично раздеть даму. Но возиться со старшим по званию неприятным рогатым мужиком генералу решительно не хотелось. Вон, морда в чешуе и не только, наверно, морда.
Вернулась хозяйка. Кенрену достался старый спортивный костюм, а дракону - фланелевая рубашка.
- Коротковата, но не на танцы же в ней идти. Укладывай его и приходи на кухню, я поесть соберу.
Кенрен быстро переоделся и, скрепя сердце, приступил к разоблачению командира.
Где тут застёжка? Длинные хвосты промокшего плаща не хотели разматываться. Потом не хотели расстегиваться странной конструкции замки. Наконец, Кенрен повесил плащ
на спинку стула. Он уже расстегнул ворот шинели, но вспомнил об узких манжетах. Процесс расстёгивания мелких потайных крючков увлёк генерала. Неожиданно, вялая драконья рука ожила и дёрнулась. Кенрен оказался нос к носу с командиром, который зашипел придушенно:
- Вы что делаете?
- Оригинальный вопрос, - пожал плечами генерал. - У вас есть сомнения?
- Немедленно прекратите!
Вот те на!
- Почему?
- Я не буду раздеваться.
Сил у дракона осталось мало, но его когти вполне могли пройтись по красивой физиономии генерала.
- А разуваться? - спросил Кенрен, ведомый желанием оказаться на противоположном от злобных глазок и клыков конце дракона.
Годжун промолчал, но генерала отпустил. Сапоги отправились сушиться.
- Годжун-сама, - позвал Кенрен, приближаясь на расстояние вытянутой руки, - в мокром можно заболеть... ещё сильнее. Вот рубашка сухая.
- Я это не надену, и вообще...
Кенрен прикинул длину рубашки. Брат у хозяйки был крепким, но невысоким. Рубашка доставала дракону до... Ни до чего не доставала.
- Что «вообще»? - решил уточнить генерал.
- Я не хочу, чтобы меня раздевал какой-то... ками!
- А что такого?
- Руки, как у лягушки, и морда в щетине.
Генерал тихонько пошёл на кухню.
- Слушай, парень, - встретила его хозяйка, - я рано ложусь и по ночам сплю. Тихо сидите! Что разорались?
Кенрен, молча, взял поднос с едой.
- Язык проглотил?
- Расовые разногласия. А, проще говоря, он меня стесняется.
Хозяйка пожала плечами и, закрывая за генералом дверь, посоветовала:
- Лампу задуй, он и перестанет стесняться.
Кенрен поставил поднос на стол и по примеру хозяйки запер дверь.
- Если я свет погашу, вы согласитесь раздеться?
Ответом генералу было молчание.
- Сейчас, только крючки эти мелкие при свете...
Кенрен вернулся к манжету. Когда последний крючок был расстёгнут, Годжун спросил:
- Вы действительно думаете, что я это каждое утро застегиваю?
Кенрен оценил ширину рукава и изящество драконьей ладони. В сердцах, он так дунул на лампу, что едва не опалил себе ресницы.
В наступившей чернильной темноте извлечь дракона из шинели оказалось совсем нетрудно. Гораздо труднее было найти стул, а потом опять найти Годжуна. Застёжка черной шелковой рубашки оказалась на спине, и Кенрену, прежде чем он это понял, пришлось долго гладить влажный шёлк, а заодно, плечи и грудь дракона, ладонями ощущая лихорадочное дыхание и сбивчивый ритм сердца.
Рубашку Кенрен решил оставить на полу.
- Вы что, совсем меня будете раздевать? - чужим робким голосом спросил Годжун.
Густо покраснев до цвета свеклы, что к счастью в темноте было незаметно, Кенрен ворчливо заявил:
- Нет, я с вами, мокрым, под одно одеяло полезу!
- Тогда учтите, что косу отстегнуть не получится.
Генерал чертыхнулся и крабом двинулся на поиски полотенца. С ним, ещё при поисках застёжки на рубашке, приключилось что-то неправильное, определенно не имеющее отношения к милосердию и боевому офицерскому братству. Когда генерал нашёл дорогу назад, дракон сказал тихо:
- Мне холодно.
- А ты рубашку надевать не хотел... - вырвалось у Кенрена, - простите.
Коса сохла долго. В начале просушки Кенрен проклинал темноту, скрывшую драконьи подробности и позволившую разыграться фантазии, но под конец он был благодарен ей. «Да, - думал генерал, кое-как заплетая высушенные волосы, - одному - сотрясение мозга, а другому - потрясение самого дорогого органа в организме. И, что обидно, на пустом месте. Не в том смысле пустом! Слава Милосердной, что темно».
Кенрен, стиснув зубы, стащил с проклятого змея галифе вместе с бельем и засунул невольного соблазнителя под одеяло.
Наконец вдохнул и выдохнул. От стены тянуло теплом: хозяйка на кухне топила камин, но холодный пол немедленно начал кусать голые пятки. От озноба не спасал даже жар, поселившийся на щеках и в паху. Надо было лезть под одеяло.
Кенрен вытянулся с краю матраса, пристроив в тепло застывшие пятки. Он глубоко дышал носом до тех пор, пока сквозь буханье своего сердца не услышал шум дождя. Тихо, как белая мышка, Годжун дохнул ему в ухо:
- Кенрен, я вижу в темноте.
После осознания смысла откровения, Кенрен вспотел затылком.
- Вы так скрупулёзно меня обыскивали. Думали, что штаны застёгиваются на заднице?
Теперь горячо стало и генеральским пяткам.
- С какого места вы начали развлекаться? - спросил Кенрен.
- Я пока не начинал.
Через месяц вполне уже поправившийся Годжун мирно обсуждал с маршалом Тенпо подробности комплектования поставок на следующий квартал, когда в его, драконий, кабинет, потрясая бумагами, ворвался генерал Кенрен. Он заметил маршала и, тыча в него кожаной папкой, поинтересовался:
- Какой рассеянный безмозглый кретин подготовил этот приказ?!
Маршал кротко улыбнулся:
- Наличие мозгов у Годжуна-сама - медицинский факт, подтверждённый врачами военного госпиталя. Мозги сотряслись, значит, они есть. Вам, Годжун-сама, какой диагноз поставили?
Годжун-сама встал из-за стола и заорал во всю силу лёгких:
- Вон отсюда оба! Делайте всё сами! Десятый раз я эту шутку слышу! Нет у меня мозгов!!!
Вслед офицерам понеслась папка, на излёте ранив Кенрена в спину.
- «Стрела амура пролетела мимо»... - процитировал насмешник-маршал.
- Ничего себе «мимо»! - возмутился генерал, экспериментально двигая лопатками. - И с этим существом я провёл незабываемую ночь!
Кенрен собрал документы, и друзья побрели в кабинет к Тенпо. По дороге их догнал посыльный.
- Генерал Кенрен, Годжун-сама приказал вам вернуться.
Посыльный широко улыбался.
- Что смешного в этом приказе? - насторожился Кенрен.
- Он сказал, что провёл с вами незабываемую ночь и жаждет продолжения. Ну, или что-то похожее по смыслу...