читать дальше
У лисы лукавая душа. Лиса готовит нору к зиме и знает, как украсть еду у других. Лиса может обмануть охотничьих собак и укрыть детенышей от хищников. Она умеет пользоваться глазами и ушами. Она может обмануть сов, отвлечь енотов, пойти на сделку с воронами и даже провести переговоры между быками.
В животном мире есть множество сигналов и ритуалов, чтобы обозначить власть, территорию и пару. Редко конь бьет копытами коня, орел клюет орла и олень скрещивает рога с оленем. Такое случается только, если это абсолютно необходимо, и заканчивается быстро.
Пути эльфов никогда не бывают столь простыми, прямыми и быстрыми как у более низких существ.
Однако есть моменты, когда эльфы удивляют лису. И есть моменты, когда лиса может одурачить эльфов.
- Это НЕ моя ОШИБКА!
- Хорошо. Но, конечно, и не моя.
- Одежда сама не исчезает!
- Прекратите повторять это.
- Прекратите дергать меня!
Два эльфа топали через подлесок.
Оба были не мелкими. Оба были поджарыми и мускулистыми. Воины. Один - высокий изящный фехтовальщик, другой - крепыш, стрелок из лука. Один - рыжий, другой - блондин. Один - голубоглазый, другой - темноглазый.
Оба было голы.
За исключением ботинок.
Один нес ремень и ножны с мечом.
Другой - колчан и боевой лук.
Оба были исцарапаны.
Оба были разъярены.
- Это, конечно, были ваши братья?
- Нет! Это, конечно, был ваш советник?
- Прежде всего, - Глорфиндел вспыхнул. - Эрестор не МОЙ советник. Второе - это не в его стиле. И третье - он не оставил бы дерьма на том месте, где была наша одежда.
Халдир ехидно засмеялся.
- Думаю, я не ошибаюсь. Думаю, Эрестор БЫЛ вашим советником, если вы улавливаете мой намек.
- Прекратите намекать в этом направлении. Вы ошибаетесь.
- Значит, эти слухи неверны? - удивился Халдир, его ярость, казалось, подостыла. - Оскорбительная устойчивая ложь?
Глорфиндель сдержано улыбнулся.
- Эльфы склонны к романтизму, - объяснил он спокойно. - Два эльфа, совершенно различные, но равные по положению. Их все время видят вместе, и это вызывает удивление. Жаркие споры представляются страстью. Дружба - любовью. Эльфы хотят романтику и видят ее. Все просто.
- Так. Значит, он вами не заинтересовался, - сделал вывод Халдир.
Глорфиндел уставился на него.
- Я тоже. Между нами ничего нет. Сначала слухи были забавны. Потом они надоели.
- Хорошо, - Халдир опять раззадорился, но теперь сменил объект сарказма, - могу себе представит, что будет, когда мы дойдем до моего дома, а он в центре города...
Он деланно застонал:
- Я никогда не смогу оправдаться ...
Зная, как на самом деле был сердит Халдир, Глорфиндел все же рискнул пошутить.
- Мы дадим повод для новых слухов! Я уже слышу вопросы: "Что значит, вы "ничего не делали"? Вы же оба были голые, не так ли?
Халдир мрачно кивнул.
- За всю свою жизнь мы не докажем, что просто дружелюбно купались вместе.
- Да. Не очень-то и дружелюбно.
- Не имеет никакого значения, - добавил Халдир, возвращаясь к своему обычному мурлыкающему тону.
Они шли бок о бок. Так, чтобы держать друг друга в поле зрения. Но так, чтобы не смотреть.
- Проклятые ужасные хищные барсуки, - продолжил Халдир вполголоса. - У меня до сих пор кровь течет.
Потом еще тише.
- Ваша ошибка.
Глорфидел остановился как вкопанный и повернулся так, чтобы видеть Халдира.
- Моя ошибка? Нет! Нет! ВАША ошибка! Это - ВАША территория, Халдир! Вы должны были знать, что там живут эти твари!
- Я - пограничник, а не лесничий. Это ВЫ заинтересовались проклятой норой!
- Да, я никогда не видел так много зверьков в одном месте! Но я и подумать не мог, что их будет ТАК много в ОДНОМ логове! Кроме того, у них не было никакой причины напасть! Я был дружелюбен!
- Глорфиндел! Мы в пять раз больше, чем барсук! Не удивительно, что они не хотели нас видеть на своей территории!
Теперь они молча и яростно смотрели друг на друга, бесясь не столько от самой ситуации, сколько от ее нелепости.
Несмотря на то, что Глорфиндел был ближе к логову, низкорослый Халдир получил больше царапин, в основном на ногах и предплечьях. Не помог даже бальзам, которым он намазался после купания в реке. Халдир окончательно вышел из себя.
- Ты в самом деле идиот или прикидываешься?
- Это не я просил "Не убивайте их, они - только животные" Ты даже не позволил мне ЗАЩИЩАТЬСЯ!
- Да, они - только животные, - заорал Халдир. - Мы не хотели есть! Именно твоя глупость, а не их злобность загнала нас в это идиотское положение!
Глорфинтел взвыл:
- Все, что я хочу знать, это - куда делась моя одежда?
- Хватит. Ее нет. И отстань от меня.
Халдир зашагал прочь.
Глорфиндел быстро догнал его.
- С удовольствием отстал бы!
Он схватил Халдира за плечо и повернул к себе лицом.
- Ты торопишься прийти засветло в свой город и стать посмешищем?
Халдир попытался выдернуть руку и отскочить.
- Не - трогай - меня.
Угроза в глазах соответствовал угрозе в голосе. Не трогай меня, или иначе...
Глорфиндел оскалился. И не отстранился.
На многих уровнях жизнь - действие. Эльфы могут выбирать, как действовать: профессионально или дружески, спокойно или эмоционально, шутя или серьезно. Животным чужды тонкости. Животные не выбирают, что показать, а что - скрыть. Животные просты. Они следуют инстинктам и бояться только боли.
У всех эльфов тоже есть инстинкты и страх. Все эльфы контролируют их. Эльфы могут и не контролировать их. Но так поступают немногие.
Глорфиндел и Халдир достигли момента "не контролировать их", момента, когда слова ничего не значат, когда за все отвечают действия, когда всем владеет инстинкт, и все контролирует страх.
Они было сердиты и разбиты. Им было холодно и неудобно. Они чувствовали себя беззащитными.
Но они не привыкли к ощущению уязвимости.
Оба чувствовали, что они правы, что они должны настоять на своем и победить. Гордость обоих страдала, потому что в глубине души каждый знал, что другой тоже прав.
Глорфиндел чувствует себя воспламененным внутри и замерзшим снаружи. Чувствует себя глупо. Чувствует опасность. Чувствует все больше, думает все меньше и меньше.
Халдир чувствует, что на него напали. Он чувствует, что должен защищаться, защитить свою гордость и свою честь. Он тоже переходит от мысли к чувству.
Брать быка за рога - это всегда плохая идея, даже если вы тоже - бык с большими рогами.
Глорфиндел ударил Халдира кулаком в плечо. Не так сильно, чтобы повредить, даже не так сильно, чтобы тот упал. Но достаточно сильно, чтобы заставить его поморщиться, достаточно сильно, чтобы показать, "я МОГУ тронуть тебя, если захочу, что ты собираешься с этим делать?"
Некоторая часть Халдира поняла, что он собирается сделать что-то очень мелкое. Большая часть поняла, что его это не заботит. Он тоже ударил Глорфиндела кулаком. В челюсть. Сильно.
Глорфиндел отлетел назад, отшвырнул ремень и меч в сторону. Выплюнул кровавые слюни. Зарычал.
Халдир уперся ногами в землю, бросил лук на траву и отцепил колчан, позволяя ему упасть.
К сведению эльфов, они были не одни. Их окружали деревья, которые жили достаточно долго, чтобы знать, что сейчас будет, птицы, которые были достаточно умны, чтобы улететь, зверьки, которые почуяли напряженность в воздухе и разбежались с поля боя быков, сверкающих глазами, поднимающих острые рожки и бьющих сердито копытами.
В их анималистическом пылу благопристойность была оставлена, справедливость забыта, отброшен здравый смысл. Было мало изящества и не было никакого стиля.
Была поспешность.
Глорфиндел изготовился и прыгнул вперед, тараня своим длинным телом значительную массу Халдира и опрокидывая галадрима на землю.
Была злоба.
Халдир прихватил ближайшую ногу Глорфиндела и укусил ее выше ботинка.
Было зверство.
Глорфиндел наклонился, схватил прядь волос лунного цвета и дернул, таким образом, удаляя зубы Халдира из ноги Глорфиндела.
Была расплата.
Халдир ударил Глорфиндела в голову. Не попал. Ногой в пах. Не попал. Зверски по почкам. Глорфиндел отпустил его волосы.
Были оплошности.
Глорфиндел попытался ударить Халдира ногой. Не получилось. Халдир попробовал снова схватить его за ногу. Не смог.
Была грубость.
Глорфиндел вцепился в Халдира, и они грохнулись на лесную подстилку, царапаясь и рыча.
Была жестокость.
Глорфиндел плюнул Халдиру в лицо. Халдир утерся и дал Глорфинделу в ухо, восстанавливая свои позиции.
Они ругались.
- Ай, мои уши! Ублюдок лориэнский!
- Ах, ты, гад гондолинский!
Все было беспорядочно.
Халдир ткнул Глорфиндела лицом в грязь. Глорфиндел вырвал несколько прядей из головы Халдира. Халдир взвыл. Нацелился ногтями в глаза Глорфинделу. Глорфиндел перехватил его запястье и выкрутил руку.
Был отдых.
Они присели на корточки перед тем, как напасть снова, похожие на бешеных, безумных животный, независящих от того, кто или где или когда или что, заинтересованных только в происходящем здесь и сейчас.
Было прозрение.
Возникло желание. Сначала - вот что забавно - сначала они это даже не заметили. Все остальное было слишком важным. "Мне надо", "я должен", удар, и напряжение, и толчок. Уже потом, когда они катались по земле, ругаясь и рыча, они заметили. Сначала каждый заметил возбуждение другого, и это добавило ярости. Понадобилось еще поорать и повозиться, чтобы осознать собственную реакцию.
Был момент.
Халдир, лежащий на спине, с сидящим на нем Глорфинделом, замер, широко открыв глаза. Осознав внезапное изменение, Глорфиндел оцепенел. Он тоже пристально глядел, но не на Халдира, а на травку рядом с его плечом.
Разум возвратился. Не надолго.
- Ха, это довольно глупо? - проговорил Глорфиндел, тяжело дыша Халдиру в плечо.
- Хуже животных, - согласился Халдир, его темные глазищи скользнули по лицу Глорфиндела, его волосам, его острому уху, к небу и всеобъемлющим ветвям.
- Почему мы..?
- Я не знаю.
Глорфиндел пошевельнулся, неумышленно создавая приятное трение между ними.
- Вот пропасть!
- Блядство.. , - согласился Халдир.
Может быть, они думали, что это все пройдет само.
- Я собираюсь слезть с вас, - сказал Глорфиндел.
- Хорошо.
Никто не двигался.
- Вы сказали, что собираетесь слезть.
- Я, - согласился Глорфиндел.
Никто не двигался.
- На самом деле я хочу поцеловать вас, - признался Глорфиндел без всякого изящества и сдержанности страстным хриплым голосом.
Халдир не ответил. Он все еще смотрел на коричневый узор ветвей.
- Я могу тебя поцеловать?
Халдир хлопнул дивными ресницами и посмотрел на Глорфиндела.
- Ты не спрашивал, можно ли меня бить, но спрашиваешь, можно ли меня поцеловать?
- Ну. Да.
Халдир опрокинул Глорфиндела на спину, уселся на золотом эльфе и впился ему в губы.
Забавно, как стремительно одно чувство может победить другое.
Было ли это преобразованием желаний или одно желание перевесило другое, не имеет значения. Прошлое закончилось. Осталось настоящее.
Руки, которые хотели повредить, теперь хотели прикоснуться, узнать, поощрить и, да, принудить в известной степени.
Глорфиндел не хотел лежать на спине. С Халдиром на нем, так сказать. Он был слишком несвободен и подчинен. Он постарался вернуться в прежнее положение, но Халдир был боец не из последних и удержал золотого эльфа на лесной подстилке, продолжая наслаждаться вкусом его губ, смешанным со вкусом крови.
- Как мы собираемся делать это? - промурлыкал Халдир прямо в окровавленные губы Глорфиндела.
- Что? - просипел Глорфиндел, пока пальцы Халдира гладили его ухо.
Халдир провел рукой по телу Глорфиндела и остановился ... пониже...
- Это.., - сказал Халдир многозначительно.
- О, - Глорфиндел задался вопросом. - Это.
Халдир усмехнулся зло и начал гладить его, наслаждаясь чувственными звуками, красивым лицом, искаженным страстью, содроганием сильного, выносливого тела под ним.
- Просто..., - Глорфиндел задыхался, - Эльберет! Просто делай уже... что хочешь!
Кивнув, Халдир прижал к себе Глорфиндела покрепче.
Такое быстрое чувство отгоняло все медленные мысли. Такое полное и доступное наслаждение стерло всю память о боли и гневе. Такое богатство впечатлений от такой порочной борьбы между двумя такими гордыми существами.
И если никто не чувствовал, что он проиграл, то это потому, что никто не чувствовал, что он победил. Сражение отгремело, противостояние становилось союзом.
Была поспешность, но никакой жестокости.
Была грубость, но никакого зверства.
Он ругались, но без всякой злобы.
Были оплошности, но никакой расплаты.
Все было беспорядочно.
Был отдых.
Было прозрение.
- Глорфиндел!
- Да!
- Ах ты, задница...
- Проблядь...
- Ай...
- Элберет!
Был момент.
Они кончили одновременно, двигаясь с пылом возбужденных зверей, грубых и влюбленных. Взгляд заморожен. Дыхание вторично к чувству.
Глаза, слишком открытые, глаза, показывающие слишком много.
Они отпрянули, раскинувшись на золотой от солнца траве, которую они раскатали в ковер. Только тяжело дышали и смотрели на сказочное плетение далекого лесного шатра.
Когда спариваются животные, они делают это из-за основного инстинкта, чтобы родить детей. Они могут выполнять ритуалы ухаживания или бороться за право совокупления. Они могут позже остаться вместе, разделить заботу о детях. Или они могут убить друг друга. Или они могут разбежаться и никогда не встречаться снова. Или они могут оставаться вместе, всегда возвращаясь друг к другу. Но никогда на их пути не встанет уместность, обязанность или дружба.
У эльфов нет этой роскоши.
Были вопросы, конечно были. Это было беспрецедентно, это было необъяснимо, это было безумно, непредсказуемо и сложно.
- Назад к реке? - спросил Глорфиндел.
- Назад к реке, - согласился Халдир.
В маленьком укромном уголке Золотого Леса есть логово лисы. В логове - мать и три детеныша. Подстилка логова сделана из грубой одежды гостя из Имладриса и самой лучшей серой ткани, сотканной служанками Галадриэли.