окончание
читать дальшеПользуясь праздничной неразберихой, Конзен пробрался в пустое здание Западной армии без помех. Годжун его ждал: на свободном от документов столе пестрела кучка разноцветных лоскутов.
- Начнём с самого простого, - дракон положил перед учеником три разные ленты. - Алгоритм незамысловат: крайнюю - в промежуток между оставшимися двумя.
Довольно скоро косички у Конзена стали получаться.
- Давайте перейдём к сложному! - попросил он, с удовольствием разглядывая рукоделие.
- Со сложным сложнее, тут лентами не обойдёшься. Может быть, я на вас покажу?
Конзен чужих прикосновений терпеть не мог, но, сам же напросился, поэтому кивнул.
Ощущения оказались неожиданно умиротворяющими и приятными. Многолетний навык и острые ногти позволяли дракону легко, едва касаясь кожи головы, отделять пряди и укладывать их в неизвестную Конзену конструкцию. Чёлка тоже пошла в дело, непривычно открывая лицо.
- Всё, - заявил Годжун и открыл окно, приглашая ученика к импровизированному зеркалу.
Голову секретаря Милосердной венчал, придавая неприветливому лицу совсем уж грозный вид, высокий гребень «драконьей» косы. Конзен ухмыльнулся.
- Можно, я это на себе оставлю?
Больше всего, по мнению Годжуна, стоящее перед ним существо напоминало ребёнка, нацепившего доспехи взрослого брата, но...
- Носите на здоровье.
- Ещё, мне бы потренироваться на... кхм... - наглость секретаря и племянника всё-таки имела пределы.
Годжун пожал плечами, повернулся спиной и уселся на стол.
Оставшись с драконьей косой наедине, Конзен почувствовал себя странно: он не мог прикоснуться к серебряным, туго переплетённым волосам. «Наверно, это любовь», - испугался секретарь. Про такое чувство, как робость, бедняга, выросший в суровых условиях тёткиного воспитания, просто не знал.
- Ах, да! - Годжун, не поворачиваясь, щёлкнул зажимом.
Тяжёлые шёлковые пряди, привычные к порядку, не спешили сами расплетаться. Конзен осторожно освобождал их, раскладывая на драконьей спине, и вдруг, повинуюсь неведомому порыву, обмотал одну прядку вокруг своего запястья.
Дверь открылась.
- Годжун-сама, можно... - спросил маршал.
- Я учусь... - объяснил секретарь.
- Понятное дело учишься, раньше надо было начинать! - согласился генерал, и по комнате поплыл аромат сакэ.
Годжун молча дёрнул головой в тщетной попытке освободиться.
- Годжун-сама, мы хотели позвать вас в офицерское собрание, но, конечно, при таких обстоятельствах, неуместность приглашения очевидна, - блестя глазами на приятеля, соловьём пропел маршал.
- Я тренируюсь! - заорал Конзен, разматывая прядь не в ту сторону.
- Это правильно. Только без фанатизма, - одобрил Кенрен, а потом шепнул в сторону, - как бы тебя Годжун-сама насмерть не заездил...
Дракон сцапал свободную руку Конзена и отвёл её в сторону..
- Разрешите идти? - поинтересовался маршал.
- Нет, он нас здесь оставит... - фыркнул генерал.
Годжун размотался, оставив на кольце секретаря немалое количество волос.
- Разрешаю. И вы, Конзен Додзи, тоже идите. Потренируйтесь на тёте.
- До свидания, - ответил секретарь, схватил со стола косичку из шёлковых лент и выскочил за дверь.
Изгнанная троица побрела к свету и музыке.
- Прости, мы не хотели помешать.
- Ну, застали! Свои же люди, чего беситься?
- Суровый, сразу - к тёте...
- Он так пошутил!
- Смотри, трофей! Ленточки!
- Помирятся...
Военные шутили, а Конзен молчал и думал, что не так уж плохо, когда тебя держат за руку.