Дело о систематическом избиении.
читать дальшеСобытия последних дней заставили генерала Кенрена крепко задуматься. Он так и сказал себе: «это надо обдумать». «Это» заключалось в том, что вот уже неделю любимый маршал вёл себя странно.
Он замирал, бормоча себе под нос незнакомые слова.
Он раскладывал на столе обрывки верёвки, а потом сплетал их до состояния полного нерасплетания.
Он каждый день пропадал из кабинета на несколько часов и возвращался замученным по полусмерти.
Когда на вопрос «что происходит?» Тенпо ответил «где?», Кенрен осознал бесперспективность дальнейших расспросов. Приходилось истину.
Сегодня генерала опять встретил пустой кабинет, но в ванной шумела вода. Понятно! Кенрен открыл дверь и остолбенел. Плечи, предплечья и рёбра спящего в воде маршала покрывали синяки разной степени зрелости. Спусков не было месяц. Вопрос «кто посмел?» имел один единственный чешуйчатый ответ.
Кенрен был генералом решительным, но неглупым. Поэтому гневное «убью!» по мере приближения к драконьему кабинету у него трансформировалось в более разумное «пусть объяснит!». Перед самой дверью генерал остановился, но не потому, что испугался, а потому, что услышал смех.
В кабинете ржали. Причём, судя по звучности и тембру, ржал дракон.
Генерал шагнул в кабинет, как в бой.
Годжун сидел на своём привычном месте и при появлении подчинённого сделал строгое лицо.
- С чем пожаловали? – поинтересовался он, собирая в кучку разложенные на столе маленькие непонятные клубочки.
- Что вы думаете о маршале Тенпо? – генерал решил начать с наводящего вопроса.
- Вне своих профессиональных обязанностей маршал очень рассеян, - немедленно ответил Годжун. – Лимит глупых вопросов исчерпан.
- Вы знаете, откуда у маршала Тенпо синяки?
- Знаю. От меня.
- Господин главнокомандующий…
- Молчите и слушайте. На Большом озере я держу яхту. Маленькую, класса «Финн». Это, кстати, тайна. Маршал попросил научить его основам судовождения. Вот, учу. Уже неделю.
- Бить-то зачем?
- Интересное у вас обо мне мнение. Интересное и полезное. На первой же прогулке… Хорошо так шли, фордевинд, практически, я галс поменял, маршал и гикнулся.
- Не понял…
- Гик переложился, его в воду смахнуло. А я сто раз предупредил.
- Куда переложился?
- Справа налево. Я, конечно, плавать люблю, и яхта, если шкот отпустить, далеко не убежит, но всякой рассеянности есть предел.
- Ничего не понял, - расстроился сухопутный генерал.
- Смотрите, - Годжун взял лист бумаги, - вот яхта, вид сверху, это мачта. К ней крепится гик… палка такая. Это грот… парус. А маршал вот здесь сидел. И за борт булькнул. Вчера седьмой раз за неделю.
- Прогоните его, - попросил Кенрен, испугавшись за друга.
- Неловко. Он так старается: термины зубрит, узлы вязать учится. Потом мне их приносит. Я, генерал, скоро или утону, или от смеха лопну, - пожаловался дракон, - отвлеките его чем-нибудь. Безобидным. Вода любит аккуратность.
- Да? – заинтересовался Кенрен.
- Нет! – отрезал Годжун.