читать дальшеБыло уже поздно, когда Хаккай вспомнил о засорившемся карбюраторе. Он вышел на улицу, поднял капот и посветил фонариком.
- Конгениально! – окликнули его с пассажирского кресла. - Найти в этом убогом городишке столько новых механических штучек! «Антилопа» приобрела европейский шик! Механику-водителю объявляется благодарность!
«Ох, и набрался. Будет завтра головой маяться и на всех рычать».
- Но, между прочим, я просил подобрать меня у кабака. А вы тут возитесь. Сколько времени уйдёт на починку?
- Пять минут, - буркнул Хаккай, - может быть, поедем завтра утром?
- Бунт на корабле?! Ах, Адам, посмотрите, какая луна! Ночевать в поле, под звёздами… К тому же денег нет.
«Кто я? Да, верно, первый в своём роде. Денег нет?»
Хаккай мысль додумать не успел. Послышались шаги.
- Что этот хрен делает в нашем джипе?
- Где Саааанзо?!!
Хаккай опустил капот.
На месте монаха сидел симпатичный смуглый оборванец.
Великий комбинатор заглянул в глаза мускулистому подростку и понял, что сейчас его будут бить. У мосластой рыжей оторвы на физиономии явственно проступило «нам хулиганов не надо, мы сами хулиганы». А от водителя с моноклем и вовсе повеяло могильным холодом.
Остап сделал то, что умел лучше всего: он заговорил. О Козлевиче, «Антилопе», миллионе, Паниковском и гусе одновременно.
- Прошу меня простить, - прервал его одноглазый, - куда вы направлялись?
Комбинатор махнул рукой. Друзья переглянулись…
Надежда на восстановление статус-кво свела обе группы на мосту.
Первым, держа перед собой как флаг белую фигуру, на непрочные доски робко ступил Балаганов. В мумии с накрепко связанными за спиной рукавами вполне угадывался глава икко. Для прочности его обмотали сутрой и украсили кокетливым бантиком. Бантик был делом рук Козлевича, уважающего священнослужителей и воспитанного в эстетике католицизма. Следом, дрожа всеми членами, шёл Паниковский с веером и револьвером.
Санзо поставили на середину моста, сложив рядом его личные вещи.
С другой стороны уже шёл Годжо. На плече у него, связанный по рукам и ногам, висел великий комбинатор. Лицо Остапа было искажено. Нет, медальный профиль не пострадал. Просто Гоку, следуя приказу «заткни его, наконец», скотчем примотал нижнюю челюсть командора к остальному вместилищу непоседливых мыслей. Остапа сгрузили на мост и утвердили на ногах.
Переговоры увенчались успехом.
Светило солнце. Вселенные, кряхтя, расползались по своим местам.