- Годжун-сама! У нас неприятности! Крупные!
Пока главком поднимал голову, генерал успел пролететь от входной двери до стола. Остановился и захохотал. Он закрывал лицо руками, выл «ой, не могу!», но остановился только, когда Годжун плеснул ему на темечко воды.
- Бежим быстрее, по дороге расскажу.
И генерал поволок главкома к казармам.
- …принесли эту пакость из военного департамента и повесили на стену. Эстетику повышать.
- Так, генерал, не говорят. Вы со своим матом скоро родной язык забудете.
- Так он и есть мой родной язык. Вот! – гаркнул генерал и ткнул пальцем в ржущую толпу.
Бойцы, как тараканы, прыснули в разные стороны и с живостью, присущей этим насекомым, разбежались по щелям. На стене около входа в арсенал висел крупный плакат с каллиграфическим текстом:
Оружие любит ласку,
чистку
и смазку!
Добротная рамка тёмного дерева и стекло не оставляли сомнения в серьёзности намерений сотрудников военного департамента.
- Что вы предлагаете, генерал? – спросил дракон, не разжимая челюстей.
- Подождём, пока его испишут комментариями, и отнесём обратно в департамент.
- …где комментарии немедленно реализуют, причём, с моим участием. И, знайте, я это сомнительное удовольствие непременно с вами разделю.
- Давно пора! – обрадовался Кенрен, наблюдая, как краснеют уши командира.
Годжуну сразу стало ясно, чей комментарий будет первым.
- Вы, - он ткнул пальцем в черепушку, - часовой при этом художестве, до тех пор, пока его не снимут.
Через час уже маршал смеялся над этой историей.
- Вот только, что же он сказал в департаменте? Неужели открытым текстом смысл их творения? Через пол часа его уже не было, - закончил своё повествование генерал.
- Заявил, что их надпись демаскирует арсенал, подрывает обороноспособность и ла-ла-ла… Говорить о бдительности он может очень убедительно.