Похоже на иллюстрацию
Переводчик смысл переводит, а не слова.Кацуширо напряжённо всматривался в туман и слушал глотающую звуки тишину. Справа металл звякнул о металл. Это были не самураи, это был враг. Это был тот, кого надо убить.
Кацуширо сжал зубы и осторожно вытащил поющий во влажной тишине меч. Судя по звуку шагов, случайно или реагируя на звук, но нобусери повернул к нему. Нельзя было упускать такой шанс. Он должен рассеять сомнения, тяжкой ношей лежащие на плечах.
Медленно и глубоко дыша, Кацуширо пошёл навстречу нобусери. Он осторожно переставлял ноги, опасаясь, что хлюпанье грязи откроет его присутствие врагу. Но встретил машину раньше, чем рассчитывал, и едва не врезался в тонкую ногу механизма. Однако вовремя замер, и, махнув клинком, разрубил металл.
Нога подломилась, и мальчик уже намеревался перерубить вторую.
Но тут выяснилось, что у него есть конкурент. На полпути к цели Кацуширо врезался в кого-то ещё, уткнувшись носом в грубую ткань. Он едва успел остановить движение меча, неуклюже вывернув руки. Человек фыркнул, оттолкнул Кацуширо и отпрыгнул сам.
Несколько секунд Кацуширо с изумлением рассматривал алый плащ. Кюдзо тоже смотрел на него, но совершенно безучастно. А потом с силой дёрнул за руку. Жалобно вскрикнув, Кацуширо полетел в грязь. Секунду спустя он понял, что ему только что спасли жизнь. Тело нобусери рухнуло и взорвалось, засыпая всё вокруг пылающими кусками железа.
«Кюдзо!» - заорал Кацуширо.
Снова стало тихо, горящие обломки неспешно укрывал туман. А, может быть, тушил. Держа перед собой меч, Кацуширо прошёл несколько шагов и споткнулся об отрубленную руку нобусери. Кюдзо? Ведь это он сделал? Кюдзо не позволил бы бандиту убить себя. Тогда почему он не откликается? Дождь усилился, и к туману добавился пар, исходящий он горячих обломков. Ничего не слышно. Хейхачи и Шитиродзи не стали бы молчать. Кацуширо объял ужас, но мальчик смог победить его. Нет, они все живы. Тем более, Канбей не дал бы так легко себя победить. Вероятнее всего, решил Кацуширо, он просто потерялся, блуждая в отвратительном тумане.
Но где же Кюдзо? Побеждённый бандит есть, а победителя нет…
Стуча зубами, Кацуширо спрятал меч и закутался в куртку. Какой холодный дождь, не удивительно, скоро зима! Но осознание этого ничуть не согревало. Нужно что-то делать, так можно совсем замёрзнуть. По крайней мере, сильную простуду он уже заработал.
Снова послышался скрежет механических ног. Кацуширо со стоном вытащил меч. «Сколько же вас там», - прошипел он сквозь зубы и смахнул с ресниц капли дождя.
Это был разведчик–одиночка, ориентирующийся на тепло цели. Его глаз сузился, обещая смерть теплокровному противнику. Перехватив рукоять меча поудобней, Кацуширо как копьё швырнул его в глаз существа. Бандит споткнулся пару раз и рухнул на землю, обливаясь электрическими искрами.
Врагов не видно. Может быть, наконец, они все убиты? Интересно, как далеко я забрёл? Деревня скрылась из виду, вокруг только лес. И дорога, ведущая к брошенному посту Хейхачи у водопада.
Может, вернуться… Кацуширо обернулся и с трудом подавил горестный вопль. Куда идти-то? Капли дождя безжалостно секли шею и плечи, стекали по его маленькому телу, забирая остатки тепла.
«Кюдзо, чтоб тебя, - крикнул он, - это я потерялся или ты?»
После того, как столько было сказано, после того, что было сделано, он не мог оставить ученика. Или мог? Мальчик сердито топнул ногой, и снова искупался в брызгах грязи. Так, парень, в конце концов, Канбей правильно сказал, надо научиться поступать как взрослый.
Мальчик уже собрался идти дальше, когда услышал за спиной лёгкие шаги. Его догоняли. Кацуширо выхватил меч и обернулся, чтобы достойно встретить нападавшего.
Он не смел надеяться.
Но чудо произошло. Красный плащ мелькнул в сплошной стене дождя, Кюдзо шагнул навстречу, увернулся от лезвия и перехватил руку Кацуширо за запястье. Он сильно хромал, что говорило о серьёзной ране. Кацуширо обязательно спросил бы, что случилось, но Кюдзо, не отпуская его руки, рванулся в сторону. Он двигался, не останавливаясь, упорно волоча за собой ученика. Всё, что мальчик мог, это молча бежать следом и стараться не выронить меч.
«К-Кюдзо, - наконец спросил он, задыхаясь, - от кого мы убегаем?»
«Ложись», - последовала команда.
Не успела она затихнуть, как сзади грохнул близкий взрыв. Пятерня опустилась на зелёную макушку и толкнула в грязь… снова. Как раз, когда липкая мерзость коснулась его губ и подбородка, Кацуширо спиной почувствовал жар огня, в нескольких дюймах от головы просвистела шрапнель.
Кюдзо закрыл его собой. Намеревался он защитить мальчика или просто упал на него, вряд ли теперь имело значение. Кацуширо запаниковал, опасаясь за самурая, явно попавшего под огонь. Но Кюдзо дышал. Кацуширо это спиной чувствовал. Рвано, хрипло, но дышал. Значит жив.
«Лежать».
Повторений не требовалось. Кацуширо замер, вжимаясь в холодную грязь. Во внезапно наступившей звенящей тишине стали проступать привычные звуки. Далёкий рёв падающей воды. Водопад?
Кацуширо догадался, что за липкая жидкость греет его ногу под коленом, жидкость, горячая даже в ледяном дожде. Кровь! Кровь Кюдзо. Он попытался сесть и замотал головой, освобождая лицо от липких волос.
«Ты ранен!»
«Молчи».
Этот тихий приказ невозможно было нарушить. Кацуширо покорно уткнулся в грязный рукав. Волосы впитывали грязь и размазывали её по шее и щекам. Одежда на животе промокла до белья. Кацуширо подумал, что рубашка у него теперь уже не белая, а коричневая. А они всё не двигались. В полной тишине слышалось только нежное жужжание машин, методично прочёсывающих местность. Оптимальный поиск.
«Придётся бежать», - выдохнул мальчик.
«Рано».
«А куда мы?»
«К водопаду».
Извернувшись боком, чтобы свободно вздохнуть и посмотреть компаньону в лицо, Кацуширо спросил:
«Но почему не в деревню?»
«Мы не можем».
«Но…»
«К водопаду», - сказал Кюдзо твёрдо.
«Но остальные будут нас ждать».
Алые глаза сузились, и мальчик сжался, ожидая наказание.
«К водопаду. По моей команде».
«А сейчас нельзя? Вблизи же нет никого», - попросил он, в надежде побыстрее выбраться из липкой грязи.
«Есть. Четверо».
Пристыженный мальчишка смирился с вынужденным ожиданием и лежал смирно, пытаясь не обращать внимания на струйку крови, текущую по ноге.
Тонкие пальцы впились в плечи, и Кюдзо вскочил на ноги, поднимая Кацуширо. «Сейчас! К водопаду».
Намертво вцепившись в полу красного плаща, Кацуширо рванул к ревущей воде. За их спинами четыре нобусери остановились и развернулись, собираясь начать преследование. Их оружие вспыхивало и гремело, пули врезались в землю всё ближе. Почти! Лёгкие горели, грудь болела от судорожных попыток вздохнуть. Но Кацуширо заставлял себя бежать, пока липкая грязь не уступила место гладким валунам.
«Что теперь?» - крикнул он, остановившись перед обрывом.
Кацуширо успел услышать, как Кюдзо вздохнул, собираясь отдать приказ. Теплое дыхание согрело затылок, прозвучало первое слово. А потом в мире остались только пламя и грохот. Камни под ногами раскололись и покатились вперёд в такую близкую бездну. Мир дёрнулся. Кацуширо успел отшатнуться от зовущей пропасти и восстановить равновесие. Он видел, как раненая нога подвела Кюдзо: вместо того, чтобы отступить назад, он качнулся вперёд. Глаза альбиноса расширились, он взмахнул руками, пытаясь остановить неизбежное падение.
Без размышлений, Кацуширо прыгнул в тщетной попытке поймать запястье товарища.
Кюдзо устоял, извернулся, и Кацуширо почувствовал крепкие пальцы на своём плече. Но вес двоих был слишком велик. Они полетели вниз вместе с камнями, пылью и грязью. Лицо обдал ветер, холодный как падающая вода, и земля, ощетинившаяся камнями, понеслась навстречу. Пальцы, скользкие от крови, пота, воды и грязи, разжались. Кацуширо зажмурился, заорал и нырнул в мир холодный, чёрный и исчезающий.
Реальность вернулась в виде боли, темноты и далёкого шума. Сглотнув солёную жидкость, Кацуширо открыл глаза и тут же снова их закрыл: узкий пучок света был невыносим для зрачков. Правое бедро сдавили камни, что-то тяжёлое и холодное прижимало ноги к земле. На левой руке он лежал, правая оставалась свободной.
Кацуширо коснулся лица и вскрикнул. Нос сломан. Горло снова наполнилось кровью. Он повернул голову набок и отплевался. Под ним, вокруг и даже над головой были камни. Где он? Что, чёрт возьми, случилось? В голове стучало, мысли расползались как клочки тумана.
Кто-то совсем близко перекладывал камни, быстро, но осторожно. Наконец в голове щёлкнуло, и Кацуширо всё вспомнил. Кюдзо. Водопад. Они сорвались. Их руки разжались, он упал на камни и мир почернел. «Кюдзо», - позвал мальчик, закашлялся, но просунул руку в узкую щель между камнями. Холодный воздух.
Возня с камнями стихла. Мозолистая ладонь коротко сжала окровавленные пальцы.
Кацуширо терпеливо ждал освобождения из каменной тюрьмы. Сверху посыпались мелкий щебень и песок, он зажал нос ладонью, испугавшись перспективы чихнуть. Стало видно небо, и Кацуширо понял, что дождь кончился. Облака истончились, солнечный свет сочился через серебряную завесу.
Кюдзо шагнул в разобранный каземат.
«Ты жив?»
«Не знаю», - ответил ещё не пришедший в себя мальчик.
Кацуширо сел и застонал. Казалось, весь его вес сосредоточился в носу, и тянул голову вниз. Пытаясь не обращать внимания на это и на кровь, текущую по подбородку, он экспериментально подвигал руками. Неплохо. Левая нога, ушибленная, тоже двигалась нормально, а вот правая не слушалась вообще.
Кюдзо не нуждался в пояснениях. Он встал на колени и ощупал ногу от лодыжки до колена.
«Везде так?»
«Д-да, я не могу её сдвинуть», - ответил испуганный Кацуширо, тоже ощупывая злосчастную конечность.
«Ложись набок».
Альбинос подождал, пока Кацуширо уляжется, встал, сжимая лодыжку, и дёрнул. С громким хрустом сустав встал на своё место. Мальчик ахнул, впился ногтями в землю и зажмурился. Когда красная пелена рассеялась, он понял, что его основательно трясёт, но нога уже не ощущается как посторонний предмет.
«Согни лодыжку».
Кацуширо послушно пошевелил ступнёй. Кюдзо ощупал его колено, а потом дёрнул за ногу ещё раз, да так, что колено едва не коснулось лба.
«Ты гибкий», - заметил самурай.
«Наверно», - вздохнул Кацуширо, осторожно наступая на больную ногу.
«Иначе как бы я остался цел, кувыркаясь по этим камням», - добавил он горько.
На самом деле, он был весь в ссадинах и царапинах, а вот Кюдзо удалось приземлиться без заметных повреждений. Кацуширо сердито отмахнулся от лезущих в лицо волос, сожалея о потерянной заколке.
«Молодец, что не погиб», - сказал Кюдзо тихо.
Они оба поглядели вверх. Вершины водопада не было видно.
«Как же мы выжили?» - спросил Кацуширо, вытирая свежую кровь.
«Мы самураи».
Кацуширо не ответил, просто улыбнулся. Он стал самураем.
«Это то, что ты имел в виду, когда говорил…»
Он закашлялся, зажимая рукой рот. Липкая кровь потекла сквозь пальцы.
Кюдзо взял его за плечи и подтолкнул в направлении реки.
«Иди, умойся».
«Да, учитель».
«Просто «Кюдзо».
Кацуширо поднял голову.
«А?»
«По имени зови…»
«Да, Кюдзо», - повторил мальчик, кивнул и похромал к реке.
Вода оказалась подходящей: холодной как талый лёд. Удалось успокоить жжение и смыть засохшую кровь. Кацуширо встал на четвереньки и опустил лицо в реку. Несколько раз он выныривал, чтобы вздохнуть, но потом опять погружался в ледяную воду. Он полоскал рот, пока не исчез вкус крови, а потом пил до ломоты в зубах. Чувствуя себя непереносимо грязным, мальчик отошёл к большим валунам и начал раздеваться. В конце концов, если Кюдзо тоже пойдёт к реке, то они же оба мужчины. Так или иначе, у него не было сил и дальше оставаться в замызганной одежде. Бросив куртку и штаны на валуны, Кацуширо решил не снимать рубашку и полез в реку.
Вода была так холодна, что у него немедленно перехватило дыхание. Но, зато, он сразу почувствовал себя свежим и чистым, отмывшимся, наконец, от пота и крови. Кацуширо нырнул, чтобы вода снова коснулась щёк и губ. Его зелёные волосы растеклись по плечам, а глаза заблестели, отражая блики воды. Рубашка сползла с плеч, зацепившись за локти.
Вылезать не хотелось, но от холода онемели пальцы и посинели губы. Кацуширо решил заняться одеждой. Он утопил её в реке и попытался оттереть крупным песком. Куртку и рубашку удалось привести в порядок, они уже сохли на камнях, а вот штаны попортились основательно. Пятна крови и мазута покрывали их от пояса до колен. Ладно, может быть, потом он найдёт себе другие у крестьян Канны. Мальчик уже собирался уходить, когда на его плечи лёг плащ из алой шерсти. Покраснев, Кацуширо застегнул пуговицы и обернулся.
«Ты совсем синий. Можешь заболеть».
Кюдзо помог собрать мокрую одежду. Нога его была туго перевязана, но кровь всё равно уже проступила на бинте. Кацуширо с досадой глянул на свои ноги. Он очень хотел выглядеть также изящно, как и хозяин плаща. Но полы, касающиеся земли, вряд ли соответствовали благородному образу.
«Спасибо. Твоя рана… очень болит?»
«Не сильно».
Несмотря на равнодушный тон Кюдзо, Кацуширо видел, что не всё ладно. Альбинос был бледнее, чем обычно, и двигался неуверенно.
«Тебе нужно поесть и отдохнуть», - настаивал Кацуширо, спотыкаясь о подол плаща.
«И согреться».
«Много суетишься».
«Ровно столько, сколько нужно».
Несколько минут они стояли, гипнотизируя друг друга злыми взглядами, пока, наконец, Кюдзо не отвернулся с независимым видом. Но Кацуширо не отставал.
«Ты спас меня, и именно поэтому сейчас мы живы оба».
Альбинос задумался на мгновение, сражаясь сам с собой, потом отвернулся и пробурчал:
«Я пытался. Я сумел схватить тебя, но поскользнулся, и ты упал в реку. Ты мог погибнуть из-за того, что я был небрежен».
«А почему ты ушёл так далеко от деревни?» - Кацуширо сделалось очень тепло: о нём беспокоились.
«Ты пропал. И никто не мог тебя найти», - Кюдзо, казалось, был смущён.
«Ты пошёл искать меня?»
«Я сказал, что буду тебя учить. А как бы я сдержал обещание, если бы ты помер?» - Кюдзо уже вернул себе маску равнодушия.
Он повернулся к Кацуширо спиной, прерывая всё более и более неприятную ему беседу. Мальчик – игрушка. Нельзя рисковать жизнью из-за игрушки. Это не правильно! Кюдзо не хотел иметь дело с новыми эмоциями, всплывающими из-под старых шрамов. Он просто не знал как.
Кацуширо смотрел ему вслед, крепко сжимая ворот плаща. А потом рухнул на колени в мягкую траву. Кто-то позаботился о нём! Впервые в жизни из-за него рисковали, и приняли его как равного. Он прижал руки к лицу, вдыхая запах плаща его друга. Он не знал, зачем. Совершенно бездумно и инстинктивно.
Плащ пах странной смесью пряностей и леса. Привычный к благовониям нос торговца ясно различал запах специй, которые въелись в ткань за время службы в Когакё. А обоняние самурая уловило аромат сосны и дождя. Дикий коктейль запахов.
Тихонько рассмеявшись, Кацуширо закутался в плащ поплотнее и пошёл вслед за Кюдзо. Дневной свет начал меркнуть, похолодало. Но Кацуширо этого не замечал. Его душа разрывалась от счастья и необъяснимой тоски.
Он тряхнул головой, пытаясь сбросить наваждение. Что бы это ни было, надо ждать. Надо отдохнуть, поесть и хоть как-то подлечиться. И не только ему, а и его другу. Другу, может быть, даже нужнее.
Мальчик очень надеялся, что Кюдзо удастся развести костёр.