Эффект Зеебека


Годжун методично просматривал план завтрашней операции, медленно переворачивая страницы и не поднимая глаз на Тенпо. Плохой признак. Обычно главком задавал вопросы, комментировал прочитанное и, даже, мог что-то поправить в тексте. Сегодня в кабинете стояла гробовая тишина. Это удивляло, потому, что план был хорош.

Тенпо сам проверял. Кенрен все написал правильно. Вообще некоторая придурковатость и демонстративная неотесанность генерала выполняли ту же функцию, что и черепушка: отвлекали посторонний взгляд от более важных вещей. На самом деле с мозгами у Кенрена был полный порядок. План получился простым и добротным, но на Тенпо внезапно напало вдохновение. Он сказал: «а давай сделаем вот так»? И они сделали. Логично, изящно и обосновано. Кенрен тут же прихватил пиалку саке и развалился на кушетке, а Тенпо с легким сердцем отправился к главкому (будь он неладен!).

Главком оторвал взгляд от бумаг и уставился на маршала. Тенпо вежливо подождал, а когда ждать надоело, удивленно поднял брови.

- Почему сами писали, маршал? – голос Годжуна был спокоен, как впрочем, почти всегда, - генерал не справляется со своими обязанностями?

Тенпо не ожидал такого поворота.

- Я по своей инициативе принял участие в составлении плана и, считаю, что имел на это полное право. А что касается генерала, то я неоднократно докладывал вам - его послужной список, - Тенпо интонировал слово послужной, - не содержит ни единого замечания!

Дракон расписался на плане.

- Маршал Тенпо, завтра вы остаетесь наверху.

Это был удар под дых.

- Завтра с первой группой спускаюсь я. В качестве проверяющего. А три старших офицера
Внизу – это неоправданный риск. Вы свободны.


- Меня на завтра отстранили!

Первой, тактической, а вернее бытовой, мыслью Кенрена было «жалко, конечно, вдвоем веселее, но хоть не волноваться за тебя». Второй, военной, стратегической, так сказать, - «почему это?». Ее он и озвучил. При этом голос Кенрена звучал совсем не печально, и Тенпо мстительно добавил.

- Потому, что главком решил спуститься сам.

Кенрен выплюнул застрявшее на полпути саке.

- Что ты ему там наговорил?

- Все происходило в полном молчании.

- Что «все»

- Изучение плана.

После нескольких судорожных попыток подумать самому, Кенрен жалобно попросил:

- Тенпо, ты ж аналитик, может ты догадаешься, что происходит?

- Самый простой ответ – он давно это планировал.

- Вряд ли, у меня именно сегодня с самого утра дурное предчувствие.

- С утра ты был трезвым, у тебя всегда в трезвом состоянии дурное предчувствие.



Кенрен явился к месту сбора заранее, но главком уже его ждал.

- Генерал, мне надо с вами поговорить.

Кенрен подавил вздох и уселся рядом на валун.

- Кто планировал операцию?

- Мы вместе, но идея выйти к морю – Тенпо. Прекрасная идея!

- У меня есть непроверенные сведения о

том, что первую группу именно на этом маршруте ждет засада.

Кенрен сжал кулаки и пошел красными пятнами.

- Да не дергайтесь! Я не обвиняю маршала Тенпо. Я вообще никого не собираюсь бездоказательно обвинять. Сейчас мне нужно точно знать, кто кроме вас мог знать, что план составлял маршал? Подумайте, продолжим разговор потом…

Йокаев было много. Антропоморфные, вооруженные автоматическим оружием они действовали очень слажено. Продуманная засада. Верная смерть. Генерал рявкнул:

- К бою!

Главком зажал ему рот ладонью и, обернувшись, прошипел:

- Отставить… Всем стоять. Группу просто расстреляют. Кенрен, вы сейчас сдадитесь, представитесь и предложите, чтобы остальных отпустили. А мы останемся. Не-мед-лен-но.

Генерал, в глубине души, доверял главкому, поэтому, он поднял руки и сказал:

- Я, генерал Кенрен, командир первой группы, сдаюсь, если вы отпустите группу. Если нет - будет бой.

- Кто это за твоей спиной?

- Адъютант.

У драконов тонкий слух. Главком услышал спор йокаев.

- Двоих мало, он заплатит только за трупы всех…

- Да ну его в пень! За двух живых мы получим больше, я знаю одно место… И без риска.

- Какие хорошенькие: беленький и черненький….

- Не капай слюной, знаешь, сколько мы за них срубим?

Из-за камней крикнули:

- Пусть уходят. А адъютант останется.

Кто-то сзади тихо ахнул. Потом Кенрен услышал шепот:

- Лучше умереть.

- Лучше умереть двоим, - твердо сказал он, - ребята, не подведите.

Через некоторое время главком дохнул ему в ухо:

- Ушли, приготовьтесь…

Йокаи, переговариваясь, стали выходить из-за камней.

- А у беленького такая косичка…

Кенрен машинально заступил говорившему дорогу. Дракон ткнулся ками острым носом прямо в ухо.

- Генерал, внимание!

Вместо команды Кенрен получил удар в плечо, да такой, будто пулей попало. И полетел с обрыва в море. После первого шока стало понятно, что его тащат в глубину, и это, конечно, делал главком. Кенрен плавал отлично, но он плавал как ками, которым и был, а дракон плавал как дракон водной стихии. Пять минут Кенрен продержался, потом сознание стало меркнуть, и организм инстинктивно попробовал выбраться наверх. Годжун сжал горло трепыхающегося ками и потащил обмякшее тело к знакомому гроту.

Кенрен очнулся, почувствовал спиной мокрые камни и увидел перед самым своим носом светящиеся желтые глаза.

- Главком, я буду икать всю оставшуюся жизнь.

- Тогда я вас комиссую.

Дракон легко поднял Кенрена, перевернул и уронил на колено своей согнутой ноги. Кенрена затошнило.

- Все, жить будете. Простите, едва вас не утопил. Ждем здесь. Когда стемнеет, попробуем вернуться.

Через час, в мокрой одежде и при температуре не более десяти градусов, Кенрен стукая зубами на каждом слоге, сказал главкому:

- Лучше б я утоп… Неужели вам не холодно?

- Я могу регулировать температуру тела, приспосабливаясь к внешним условиям.

Неудивительно, что Годжун в самом начале снял с себя почти все, отжал и разложил сушиться. Кенрен скептически отнесся к драконьему стриптизу, он по опыту знал, что в такой ситуации лучше остаться в одежде. Но смолчал и, как оказалось, правильно сделал.

Годжун потрогал свой плащ.

- Раздевайтесь, - последовала команда, - попробую вас согреть.

- Мне еще не приходилось отдавать столь вульгарный приказ, - добавил он, видя, что Кенрен не двигается, - но все когда-то приходится делать в первый раз.

Первое прикосновение ледяного тела показалось Кенрену мучительным, однако скоро под тяжелым сухим плащом потеплело. От дракона пахло солью, йодом и водорослями. Кожа у него была вроде бы и чешуйчатой, но гладкой, как у ужа, скоро она стала теплой, теплее, чем у ками.

- На счет того разговора… - Кенрену трудно давалась формулировка, он не хотел
упоминать имя Тенпо в таком контексте.

- Да? – понял Годжун.

- Мы когда с документами работаем, дверь всегда на ключ закрываем. Точно никого не было. А вот потом, когда я … отдыхал, заходил один тип. Спрашивает: «Опять квасишь… тьфу, то есть… вместо, что б работать»? Я ему так, приблизительно, ответил: «Мы уже напланировались на сегодня». А кабинет-то Тенпо.

- Вернемся, надо будет все очень аккуратно проверить.

Когда вернемся? Если вернемся?

Помолчали.

- А как вы догадались, что здесь есть грот?

- Я догадливый.

- Вы что, вы вниз втихаря шастаете в море поплавать?

- Остров маленький, но весь изрезан течениями, и на нем полно моллюсков, - мечтательно проговорил дракон.

До Кенрена не сразу дошел смысл сказанного, а когда дошел…

- Ха-ха-ха, поплавать и пожрать… дракон, ну ты даешь!

- Вот ты мне хамишь, а ведь я плотоядный, - с фальшивой угрозой в голосе ответил Годжун.

Кенрена разморило, но спать на драконьем плече казалось уж слишком мелодраматичным.

- Слушай, а как мы обратно доберемся? У меня дыхалки точно не хватит.

- Стемнеет, и ты сможешь плыть не ныряя. Ведь сможешь? – голос дракона странно подрагивал.

Кенрен задумался. И обругал себя последними словами. Он забыл, что чудес не бывает. Согревая ками, дракон терял силы, и это могло стать фатальным. Пять минут, скомандовал себе генерал, пять… Подъем. Он рывком встал, поднимая за плечо Годжуна.

- На выход!

- Не глупи. Еще светло.

Дракона пошатывало.

- Я поплыл, не пытайся приказать мне остаться, я не в себе, у меня клаустрофобия, - Кенрен сказал бы сейчас что угодно, кроме, пожалуй, правды.

Дракон догадался, что Кенрен все понял, и уговорить его не получиться.

- Ладно, если уж делать глупости, то надо делать их правильно.

Годжун обрезал полы генеральской шинели, отковырял оплечья, свернул плащ, опустил его на камни, взвесил на руке свою шинель и положил ее поверх плаща.

- Может, вообще не одеваться? – Кенрен с сомнением рассматривал влажные останки одежды.

- Не поверишь, но так теплее. Застегнись, что б не мешало. Сапоги оставь здесь. Свою катану дай мне.

Дракон тоже не стал обуваться.

- Помни, тяжелее всего будет в полосе прибоя, береги силы. Пошли.

Как они доплыли – отдельный разговор. Цепляясь друг за друга, вылезли на скользкие камни. Их ждали на берегу. Их ждала первая группа, усиленная штатными оторвами из других. Отвага добровольцев была вознаграждена - никто никогда не видел и никогда не увидит отцов-командиров
такими. Генерал, в ополовиненной, однако застегнутой по форме шинели, судорожно обрывал с себя водоросли. Главком тощий, как рыбий скелет, в обвисшей майке, поспешно отжимал косу.

С тех пор Кенрен ненавидит холод.