Из жизни армии Тенкай, драблл.

Кенрен стукнул по резному дереву и, не дожидаясь ответа, открыл дверь драконьего кабинета.
За монументальным столом сидел грустный маршал. Он читал толстый фолиант, держа наготове перо. Генерал кашлянул. Маршал оторвался от бумаг и тепло ему улыбнулся.
- А где...?
Тенпо сделал большие глаза. Генерал понял его правильно и умерил красноречие.
- Вот, принёс! - заявил он, протягивая маршалу бумаги, - сейчас читать будешь?
- Читать буду я. И, да, сейчас.
Знакомый звучный голос донёсся откуда-то сбоку. Кенрен отодвинул ширму. Годжун обнаружился на кушетке у низкого чайного столика. Выглядел он несколько необычно: без плаща и шинели, с надкусанным печеньем в изящных пальцах.
- Тенпо-доно, вам зелёного или чёрного?
- Я уже никакого не хочу. Можно покурить?
- В окно, - разрешил дракон, прихлёбывая чай.
И разрешил, судя по всему, уже не в первый раз, потому как в кабинете витал лёгкий запах табачного дыма.
- Генерал, что вы пялитесь, как баран на новые ворота? Мы тут с утра сидим, уже, вон, звёзды, а конца не видно. Давайте документы и уё... уходите, в смысле.
Кенрен и сам не мог понять, что с ним. Дело в том, что он, действительно, глаз не мог оторвать от командира. Не из-за отсутствия формы. Он Годжуна и не таким видел.
Так из-за чего же?
И тут Кенрена озарило.
Озарение это, как молния дуб, раскололо закалённый в боях генеральский мозг. Озарённый сделал несколько неверных шагов и наклонился над чайным столиком.
- А где эти?..
Генерал предъявил обществу два своих замызганных пальца, сложенных в символ «виктория». А потом ещё, для наглядности, пальцами пошевелил. Дракон наклонил свою, теперь безрогую, голову и тихо, но очень убедительно зарычал.
Тенпо предпринял попытку спасти друга.
- Я вам, Годжун-сама говорил, что генерал Кенрен - самый отважный воин Западной армии. Кто-нибудь ещё осмелился задать вам этот вопрос?
- Скорее, самый наглый и невоспитанный, - пробурчал дракон.
- Сломались?! Больно было? Как же вы теперь, без рогов? - не унимался генерал.
- Уйди от греха! - рявкнул Годжун и бросил печенье обратно в вазочку.
- Кенрен, они отпали. Теперь новые растут. Это естественно. Просто ты в Западной недавно, - пояснил Тенпо, догадываясь, что ничего хорошего из этого разговора не выйдет.
Кенрен прямо через столик шагнул к дракону и запустил грязную пятерню в белоснежные волосы.
- Так, где они были? Где-то тут, рядом с ушами.
Маршал отстранённо подумал, что сейчас его друг смахивает на макаку, увлечённую поисками блох.
- А, вот! Мякенькие. Похожи на мелкие шампиньоны.

Удара чайным столиком Кенрен не почувствовал. Просто, лёжа на полу, увидел, как Годжун возвращает предмет на место. Перед самым генеральским носом сиротливо плавало в луже чая надкусанное печенье.

Впрочем, Годжун был драконом добрым и деликатным: через три дня генерал покинул гауптвахту.

@темы: Saiyuki, Гайден, Годжун

---

Будет сниматься римэйк по ФИЛЬМУ "7 самураев". Информация канала "Культура".

@темы: 7 самураев

---

Поздравляю Хаккая с днём рождения!

@темы: Saiyuki, Сказочное, личное, Анимэ

---

Из жизни армии Тенкай, драблл.

Когда король драконов строевым шагом проследовал в императорскую залу, у большинства советников немедленно нашлись важные дела. Кланяясь, они с ловкостью креветок поплыли на выход.
В дверях образовалась давка.
Слуги воспользовались черным ходом.
Внезапная миграция объяснялась просто: после бунта Четырёх, нрав у Годжуна стал вздорным, характер - омерзительным, а рука - тяжёлой.
Когда главнокомандующий, вежливо поклонившись Императору, вынес катану и принялся методично крушить драгоценную мебель, стража тоже испарилась.
Дракон на удивление ловко управился с немногочисленными комодами и уже через несколько секунд сидел у кучи поломанной мебели, уснащая дрова скомканными документами.
Юный Император, ещё верящий в добрые сказки, тряс Годжуна за оплечье. С тем же успехом мальчик мог попытаться сдвинуть со своего места мраморную колонну. Нет, сначала неопытный повелитель пытался повелевать: приказывал, требовал и ругался. Но Годжун только по-кошачьи прижимал уши.
Императора никто не учил разводить костёр, однако, когда из недр главкомовской одежды появилась зажигалка, даже ему всё стало ясно.
- Почему? - крикнул он жалобно.
Годжун медленно повернул голову. Янтарный глаз потеплел, поджатые губы дрогнули, обозначая улыбку.
- Мне надо к ним, - ответил дракон тихо и печально.
- Я тебе отпуск дам. Оплачиваемый. На сколько хочешь. И катану подарю из чистого золота. Будешь главным советником. Делать, вообще, ничего не надо! Эти жирные, противные дураки... А мебель мне не нравилась, я светлую люблю.
Годжун улыбнулся уже по-настоящему, щёлкнул зажигалкой и посоветовал, разглядывая дрожащий язычок пламени.
- Уходи, парень.
- Жечь-то зачем? - смирившись, всё-таки спросил Император.
Годжун ответил строго и решительно:
- Закон требует.

Конец второй (секретный)
- Канон требует.

@темы: Saiyuki, Гайден, Годжун

---

АРИФМЕТИКА

Годжун открыл глаза, увидел тусклые блики на чёрных влажных камнях и извернулся, пытаясь встать. Связанные за спиной руки и голова отозвались болью. С другой стороны, судя по плывущим стенам и кренящемуся полу, встать дракон всё равно бы не смог.

Но группа ещё находилась в пещере, и Годжун заставил себя сесть.
- Кенрен, остановитесь.
- Если вы думаете, что я собирался вас здесь бросить... - обернулся к главкому его мятежный генерал.
- Способность думать вы у меня отбили. Кенрен, не совершайте ошибки.
- Да поймите же вы, никто не хочет покупать себе жизнь такой ценой.
Годжун низко склонил голову.
- Что вы знаете о цене?
- Так или иначе, я плачу по счетам. Носилки готовы?
- Грузим, - ответили из темноты.
- Я вам ноги развяжу, постарайтесь не лягаться. Да, кстати, если встать трудно, так и скажите.
- Я остаюсь здесь.
Шорохи стихли. Потом из темноты спросили:
- Предпочитаете, Годжун-сама, путешествовать на плече генерала Кенрена?
Кенрен узнал голос бунтаря и показал темноте кулак.
- Неужели попасть в плен лучше, чем погибнуть в бою?
- Молчать! - крикнул Кенрен.
Чтобы разглядеть, как дёрнулся Годжун, ему хватило света луны. В трусости короля драконов ещё никто не упрекал.
- Простите новичка, Годжун-сама.
- Не важно. Как я могу вас остановить?
- Никак, - улыбнулся Кенрен. - Сказать правду, мне не понятно, как вы могли поставить на кон жизнь своего бойца. Конечно, война. Но это даже не риск, это жертва.
- Жертва? Как поэтично. Кстати, выражаясь предложенными терминами, я уже отдал на заклание всю эту группу. И смерть одного значения не имеет.
- Что?
Как-то особенно ясно стал слышен клёкот ручья.
- Интересно? Возьмите из кармана шинели сухой спирт и зажгите его, а то я ваши физиономии вижу, а вы меня - нет.
Кенрен подчинился.
- По данным разведки группа вооружённых йокаев оказалась настолько смышлёной, что едва не проникла на Небеса через Полуденные врата. Потом они повторили попытку взлома. Цели их неизвестны, но стремление попасть Наверх очевидно. Мне было приказано полностью их уничтожить. Внизу шпионы увидели у меня ключ...
- Они что, ясновидящие? - не поверил Кенрен.
- Я нёс ключ в руке. Золотую карточку издалека заметно. После этого на нас напали. Сейчас они ниже по ущелью метров на пятьсот. Там удобное место для засады. Валуны. Утром будет штурм. К этому времени их должны взять в кольцо. По крайней мере, таким был план операции.
- Нуу, - протянул высокий парень, лицом и фигурой напоминающий Кенрена, - спасибо, что о засаде предупредили. Можно засаду обойти.
Он высунулся из пещеры и огляделся. Скалы.
- Можно, - согласился Годжун, - но без раненых.
- Нельзя, - матерным тоном возразил Кенрен, - операцию сорвём.
- Кенрен-доно!
- Отставить разговоры.
Генерал с разворота всадил кулак в мокрый камень пещеры. Выругался. Сорвал с пояса
фляжку.
- Если очнётся, влейте в него всё.
Сел на пол. Грохнул кулаком по камням.
- Кенрен-доно, будьте любезны, пока ещё пальцами шевелить можете, развяжите мне руки.
Пришлось подниматься.
Идеально завязанный встречный узел оказался затянутым намертво. Значит, при всей своей внешней невозмутимости, пленник отчаянно пытался освободиться. Пришлось разрезать верёвку ножом.
Годжун вернул катану на ремень и закрыл глаза.
«Интересно, трибунал или так убьёт? Ну, скажи хоть что-нибудь», - мысленно попросил Кенрен. Но дракон, молча, сел у стены, устроив голову на согнутых коленях.
Бойцы сначала тоже помалкивали, осознавая ситуацию, потом начали перешептываться.
- Командира жалко.
- Его отдадут под трибунал?
- А то.
- На рукоприкладство смотрят сквозь пальцы.
- «Нападение на командира во время ведения боевых действий» не хочешь?
- Это сколько?
- Это - всё.
- Убийство под запретом.
- А катана у этого - для понта?
- Ну, Внизу, наверно, можно.
- Я его в Императорском дворце с ней видел. Плащ широкий, под плащом - ножны.
- Если будет решение трибунала, он генерала без катаны забодает.
- Свидетели кто? Мы. Скажем, что ящер сам ударился, и точка.
- Темечком?
Годжун, сидящий по другую сторону от Кенрена, издал странный, не драконий звук. Плечи у него заметно тряслись. Генерал взмок. Группу могли пустить под нож в полном составе.
- Цыц, вы, идиоты.
- Спасибо, Кенрен-доно, а то у меня от шума голова болит. Почему-то.
Через полчаса хрупкий парень, по совместительству медик, поднялся от импровизированного ложа.
- Всё, умер.
Годжун тоже встал. Он отстегнул плащ и накрыл им тело.
Следующие несколько часов в пещере стояла удушающая тишина. Чтобы занять себя, Кенрен решил прикинуть, как лучше расставить людей. Никак. Станет светло, и всех положат рано или поздно. Ярость и бессилие толкнули генерала на бессмысленный поступок: он подсел к Годжуну.
- Но почему вы выбрали эту группу? Одни новички!
- Правильно. Худшая группа и самый дрянной генерал.
Кто-то попытался встать, его дёрнули назад.
- И хреновый главком, - добавил Кенрен, - да?
- Может и хреновый, зато летать умеет и всегда успеет смыться. В смысле, избежать неприятностей.
Кенрен вытащил револьвер и демонстративно щёлкнул предохранителем.
- Не надейся.
- Не надеюсь. Кстати, рассвет и, кажется, стреляют.
Действительно, выстрелы были громкими, но опытного Кенрена это не обмануло: стреляли далеко.
- Приготовиться.
- Подождите вы!
Годжун вслушивался в разгоревшуюся канонаду и в наступившую затем тишину. Вдруг он вздёрнул бровь и приказал:
- Стреляйте! Только не в меня, пожалуйста.
Вскоре после выстрела стали слышны шаги и тенкайский мат.
- Мы здесь, - крикнул Кенрен, - мы выходим.
В ущелье ещё держался сумрак, но генерал узнал идущего навстречу командира.
- Господин главнокомандующий! - приветствовал тот появление на свет помятого Годжуна.
- Один мёртв. Четверо ранены, - ответил дракон, - а у вас?
- Царапины.
- Яодзо-доно, займитесь тут всем. Я очень устал и... ударился. Кенрен-доно меня проводит.
- Вы всех взяли? - поинтересовался боец с лисим лицом и гладкими темными волосами.
- Нет, они разбежались по большей части. И слава Каннон. Много их было. В засаде сидели, а про тыл забыли. Вояки!
- Как разбежались? Их же надо уничтожить?!
- Что-то ты кровожадный очень, сынок, - усмехнулся генерал Яодзо.
- А приказ? Окружение?
- Окружение? Да на хрена нам их окружать?
Парень-лис опустился на корточки и закрыл лицо ладонями. Кенрен отступил от командира на шаг. А вот давешний бунтарь, оторвав от себя руки товарищей, кинулся к Годжуну. Звонкой пощёчины не получилась, что поделаешь - чешуя. Дракон потёр щёку.
- Всему есть предел. Только глупость беспредельна, - заметил он, подняв глаза к розовому небу. - Пять суток карцера.
Дракона повело, но генерал успел придержать его за ремень.
- Вы, правда, умеете летать?
- Нет.
- Ценою одной, но своей жизни...
- Не имею права.
- А ненависть?
- Я привык. Яодзо-доно, как у вас со зрением?
- Временами пропадает.
- Правильно, идите.
Годжун застегнул непонятно когда и как расстегнувшуюся шинель.
- Спасибо, отпустите. Итог: минус один. Если этот нервный захочет уйти, держать не буду. Однако рекомендацию дам плохую. Группе присвоить индекс «единица». Отдыхайте.
И дракон побрёл вдоль реки, не дожидаясь генерала.

@темы: Saiyuki, Гайден, Годжун

---

Из жизни армии Тенкай, драблл.

Тенпо любовался нетривиальной сценой: генерал орал на главкома.
Да, орал!
Генерал был в своём праве.
Ему не подписали отпуск за прошлый век! Его опять поставили в наряд на ночь Летающих огней!
- А, между тем, кое-кто, не будем показывать пальцем, - Кенрен простёр длань в направлении Годжуна, но генеральская конечность оказалась короче драконьего стола, - ЗАБЫЛ прийти на показательную тренировку!
Рефреном изысканных выражений генеральской речи служило «и как у вас язык поворачивается меня упрекать».
Годжун слушал вой и скрежет, вжав голову в оплечья.
На вздохе Кенрен поперхнулся и закашлялся. Вернув себе дыхание, генерал снова открыл рот:
- Ик.
Через пятнадцать секунд молчания:
- Ик.
После третьего «ик» Годжун со вкусом потянулся и показал генералу кончик тонкого раздвоенного языка. Генерала вынесло из кабинета.
Тенпо поправил очки:
- Назовём это эффектом неразорвавшейся бомбы.

@темы: Saiyuki, Гайден, Годжун

---

АРИФМЕТИКА

- Кенрен-доно, - шепнул на ухо генералу боец первой группы, - вы бы сделали лицо добрее.

- И зубами перестали скрежетать, - добавил второй.
Кенрен понимал причину нервного веселья своих подчинённых.
- Как все стали хорошо видеть и слышать! - поразился он.
Фальшивое удивление генерала как нельзя лучше соответствовало обстановке: единственным источником света в пещере была пиросвеча. В её бордовых неверных бликах фигуры-то угадывались с трудом, что уж говорить о выражениях лиц.
Однако при поспешном отступлении эта пещера оказалась спасительной. К ней, не оставляя следов, удалось подобраться по мелкому, но стремительному ручью,. И вот теперь, маясь от неизвестности, бойцы пытались придать своему существованию хоть какой-то смысл: в ледяном влажном сумраке тщетно возились с костром, чистили оружие, подбадривали раненых.
Кенрен боролся со своей злобой. Ненавистный главком поднял первую группу из надёжного укрытия и повел её по открытой местности в бессмысленную атаку. Результат: пять раненых, один очень плох.
Вот и теперь этот идиот вместо того, чтобы прятаться за камнями, стоял на самом видном месте, белым своим силуэтом демаскируя вход.
- Кенрен-доно, кровь не удается остановить. Раненый до утра не дотянет. Прикажите сейчас на прорыв.
Кенрен вздохнул - дело рискованное - однако поднялся:
- Внимание, пятиминутная готовность.
- Отставить, - команда Годжуна была тиха, но недвусмысленна, - движение запрещаю.
Кенрен открыл, рот, закрыл его и кивнул командиру на дальний угол, поговорить наедине.
- Понимаете, - начал он горячо, - боец умрёт, если мы не поторопимся!
Годжун неправильно долго для такой отчаянной ситуации молчал, а потом ответил:
- Один, - для наглядности он показал Кенрену костлявый указательный палец, - а не все.
Генерал отшатнулся, да так, что стукнулся затылком о камни.
- Но... не понял...
- Пробелы в образовании? Арифметику подзабыли?
Не часто Кенрен терял дар речи. Он растеряно потоптался перед командиром и повернулся к подчинённым.
- Костёр разводите, рану надо прижечь, - голос дракона подтолкнул генерала в спину, - торопитесь.
Кенрен добрёл до места предполагаемого кострища, несколько раз щёлкнул зажигалкой и обернулся.
Годжун, опершись о катану, сидел у входа.
- Хворост сюда, траву, бумагу, пачки сигаретные, живо! - приказал генерал, чтобы хоть что-то сказать.
- Пачка плохо горит...
- Выполнять!!!
Он метнулся обратно к главкому:
- У вас?..
Годжун дёрнул ворот плаща и, молча, протянул Кенрену смятые листки плана сегодняшней операции.
Удалось запалить горстку невнятного мусора. У костерка шептались.
- Нож нужен с костяной рукоятью.
- Не мудри, любой сойдёт.
- Почему отбой?
- Порох бы из патронов наковырять...
- Ну, так ковыряй!
- Почему отбой?
- Кенрен-доно, когда атака?
- Воды во фляге подогрей.
- Жжётся!
- Закрой и брось в костёр, умник.
- Почему отбой?
- Заткнитесь, - взвыл Кенрен, а потом командирским голосом рыкнул, - Годжун-сама приказал беречь личный состав!
Несколько минут в полном молчании ломали веточки, ковыряли ножами патроны и рвали пакеты с бинтами. Потом кто-то отчаянно выкрикнул:
- Может быть, кому-то и нужда такая жизнь, а мне - нет!
- Не проблема, - щёлкнув замком ножен, сообщил бунтарю дракон. - Тем более что после присяги она тебе не принадлежит.
Неосторожному бойцу Кенрен лично зажал рот, после чего утащил парня в противоположный от Годжуна угол.
Бойцы жались к огню, обмениваясь пустыми фразами. Туда, где шумела река, и плыли звёзды Нижнего мира, никто старался не смотреть. Потом наиболее сведущий в медицине прошептал:
- Не помогло, он потерял слишком много крови. Срочно нужен госпиталь!
Кенрен тяжко вздохнул и поднялся:
- Годжун-сама, ваш подчинённый умер. Не хотите посмотреть?
Неизвестно, что действительно хотел дракон, но он встал и подошёл к огню.
И тогда Кенрен изо всех сил ударил по светлому затылку рукоятью револьвера.

...

@темы: Saiyuki, Гайден, Годжун

---

Из жизни армии Тенкай, драблл.

- Годжун-сама... - Тенпо топтался на пороге кабинета, пряча за спину бумажку.
- А? - насторожился дракон.
- Вы, наверно, знаете, что такое... - Тенпо заглянул в документ, - доводчик?
- Конечно, - ответил Годжун.
«Мне ли не знать эту оторву с черепушкой».
Дракон нахмурился.
- У вас, Тенпо-доно, в разгар рабочего дня возникло желание пошутить? - строго спросил он.
Но губы рептилии всё же изогнулись в усмешке. Тенпо вздохнул с облегчением.
- Тогда, вот, Годжун-сама, подпишите распоряжение на приобретение для казарм Западной армии десяти доводчиков.

@темы: Saiyuki, Гайден, работа, блин!, Годжун

---

Сегодня решили закрыть сезон

Но истинной целью были:

И основная цель была достигнута.

Ещё на острове, куда мы доплыли, я нашла ЭТО (дождевик)

Сам остров.

@темы: личное

---

Рожками. Перевод. Порнушка про эльфов.

У лисы лукавая душа. Лиса готовит нору к зиме и знает, как украсть еду у других. Лиса может обмануть охотничьих собак и укрыть детенышей от хищников. Она умеет пользоваться глазами и ушами. Она может обмануть сов, отвлечь енотов, пойти на сделку с воронами и даже провести переговоры между быками.
В животном мире есть множество сигналов и ритуалов, чтобы обозначить власть, территорию и пару. Редко конь бьет копытами коня, орел клюет орла и олень скрещивает рога с оленем. Такое случается только, если это абсолютно необходимо, и заканчивается быстро.
Пути эльфов никогда не бывают столь простыми, прямыми и быстрыми как у более низких существ.
Однако есть моменты, когда эльфы удивляют лису. И есть моменты, когда лиса может одурачить эльфов.

- Это НЕ моя ОШИБКА!
- Хорошо. Но, конечно, и не моя.
- Одежда сама не исчезает!
- Прекратите повторять это.
- Прекратите дергать меня!

Два эльфа топали через подлесок.

Оба были не мелкими. Оба были поджарыми и мускулистыми. Воины. Один - высокий изящный фехтовальщик, другой - крепыш, стрелок из лука. Один - рыжий, другой - блондин. Один - голубоглазый, другой - темноглазый.
Оба было голы.
За исключением ботинок.
Один нес ремень и ножны с мечом.
Другой - колчан и боевой лук.
Оба были исцарапаны.
Оба были разъярены.
- Это, конечно, были ваши братья?
- Нет! Это, конечно, был ваш советник?
- Прежде всего, - Глорфиндел вспыхнул. - Эрестор не МОЙ советник. Второе - это не в его стиле. И третье - он не оставил бы дерьма на том месте, где была наша одежда.
Халдир ехидно засмеялся.
- Думаю, я не ошибаюсь. Думаю, Эрестор БЫЛ вашим советником, если вы улавливаете мой намек.
- Прекратите намекать в этом направлении. Вы ошибаетесь.
- Значит, эти слухи неверны? - удивился Халдир, его ярость, казалось, подостыла. - Оскорбительная устойчивая ложь?
Глорфиндель сдержано улыбнулся.
- Эльфы склонны к романтизму, - объяснил он спокойно. - Два эльфа, совершенно различные, но равные по положению. Их все время видят вместе, и это вызывает удивление. Жаркие споры представляются страстью. Дружба - любовью. Эльфы хотят романтику и видят ее. Все просто.
- Так. Значит, он вами не заинтересовался, - сделал вывод Халдир.
Глорфиндел уставился на него.
- Я тоже. Между нами ничего нет. Сначала слухи были забавны. Потом они надоели.
- Хорошо, - Халдир опять раззадорился, но теперь сменил объект сарказма, - могу себе представит, что будет, когда мы дойдем до моего дома, а он в центре города...
Он деланно застонал:
- Я никогда не смогу оправдаться ...
Зная, как на самом деле был сердит Халдир, Глорфиндел все же рискнул пошутить.
- Мы дадим повод для новых слухов! Я уже слышу вопросы: "Что значит, вы "ничего не делали"? Вы же оба были голые, не так ли?
Халдир мрачно кивнул.
- За всю свою жизнь мы не докажем, что просто дружелюбно купались вместе.
- Да. Не очень-то и дружелюбно.
- Не имеет никакого значения, - добавил Халдир, возвращаясь к своему обычному мурлыкающему тону.
Они шли бок о бок. Так, чтобы держать друг друга в поле зрения. Но так, чтобы не смотреть.
- Проклятые ужасные хищные барсуки, - продолжил Халдир вполголоса. - У меня до сих пор кровь течет.
Потом еще тише.
- Ваша ошибка.
Глорфидел остановился как вкопанный и повернулся так, чтобы видеть Халдира.
- Моя ошибка? Нет! Нет! ВАША ошибка! Это - ВАША территория, Халдир! Вы должны были знать, что там живут эти твари!
- Я - пограничник, а не лесничий. Это ВЫ заинтересовались проклятой норой!
- Да, я никогда не видел так много зверьков в одном месте! Но я и подумать не мог, что их будет ТАК много в ОДНОМ логове! Кроме того, у них не было никакой причины напасть! Я был дружелюбен!
- Глорфиндел! Мы в пять раз больше, чем барсук! Не удивительно, что они не хотели нас видеть на своей территории!
Теперь они молча и яростно смотрели друг на друга, бесясь не столько от самой ситуации, сколько от ее нелепости.
Несмотря на то, что Глорфиндел был ближе к логову, низкорослый Халдир получил больше царапин, в основном на ногах и предплечьях. Не помог даже бальзам, которым он намазался после купания в реке. Халдир окончательно вышел из себя.
- Ты в самом деле идиот или прикидываешься?
- Это не я просил "Не убивайте их, они - только животные" Ты даже не позволил мне ЗАЩИЩАТЬСЯ!
- Да, они - только животные, - заорал Халдир. - Мы не хотели есть! Именно твоя глупость, а не их злобность загнала нас в это идиотское положение!
Глорфинтел взвыл:
- Все, что я хочу знать, это - куда делась моя одежда?
- Хватит. Ее нет. И отстань от меня.
Халдир зашагал прочь.
Глорфиндел быстро догнал его.
- С удовольствием отстал бы!
Он схватил Халдира за плечо и повернул к себе лицом.
- Ты торопишься прийти засветло в свой город и стать посмешищем?
Халдир попытался выдернуть руку и отскочить.
- Не - трогай - меня.
Угроза в глазах соответствовал угрозе в голосе. Не трогай меня, или иначе...
Глорфиндел оскалился. И не отстранился.

На многих уровнях жизнь - действие. Эльфы могут выбирать, как действовать: профессионально или дружески, спокойно или эмоционально, шутя или серьезно. Животным чужды тонкости. Животные не выбирают, что показать, а что - скрыть. Животные просты. Они следуют инстинктам и бояться только боли.
У всех эльфов тоже есть инстинкты и страх. Все эльфы контролируют их. Эльфы могут и не контролировать их. Но так поступают немногие.
Глорфиндел и Халдир достигли момента "не контролировать их", момента, когда слова ничего не значат, когда за все отвечают действия, когда всем владеет инстинкт, и все контролирует страх.

Они было сердиты и разбиты. Им было холодно и неудобно. Они чувствовали себя беззащитными.
Но они не привыкли к ощущению уязвимости.
Оба чувствовали, что они правы, что они должны настоять на своем и победить. Гордость обоих страдала, потому что в глубине души каждый знал, что другой тоже прав.

Глорфиндел чувствует себя воспламененным внутри и замерзшим снаружи. Чувствует себя глупо. Чувствует опасность. Чувствует все больше, думает все меньше и меньше.
Халдир чувствует, что на него напали. Он чувствует, что должен защищаться, защитить свою гордость и свою честь. Он тоже переходит от мысли к чувству.

Брать быка за рога - это всегда плохая идея, даже если вы тоже - бык с большими рогами.

Глорфиндел ударил Халдира кулаком в плечо. Не так сильно, чтобы повредить, даже не так сильно, чтобы тот упал. Но достаточно сильно, чтобы заставить его поморщиться, достаточно сильно, чтобы показать, "я МОГУ тронуть тебя, если захочу, что ты собираешься с этим делать?"
Некоторая часть Халдира поняла, что он собирается сделать что-то очень мелкое. Большая часть поняла, что его это не заботит. Он тоже ударил Глорфиндела кулаком. В челюсть. Сильно.
Глорфиндел отлетел назад, отшвырнул ремень и меч в сторону. Выплюнул кровавые слюни. Зарычал.
Халдир уперся ногами в землю, бросил лук на траву и отцепил колчан, позволяя ему упасть.
К сведению эльфов, они были не одни. Их окружали деревья, которые жили достаточно долго, чтобы знать, что сейчас будет, птицы, которые были достаточно умны, чтобы улететь, зверьки, которые почуяли напряженность в воздухе и разбежались с поля боя быков, сверкающих глазами, поднимающих острые рожки и бьющих сердито копытами.
В их анималистическом пылу благопристойность была оставлена, справедливость забыта, отброшен здравый смысл. Было мало изящества и не было никакого стиля.

Была поспешность.

Глорфиндел изготовился и прыгнул вперед, тараня своим длинным телом значительную массу Халдира и опрокидывая галадрима на землю.

Была злоба.

Халдир прихватил ближайшую ногу Глорфиндела и укусил ее выше ботинка.

Было зверство.

Глорфиндел наклонился, схватил прядь волос лунного цвета и дернул, таким образом, удаляя зубы Халдира из ноги Глорфиндела.

Была расплата.

Халдир ударил Глорфиндела в голову. Не попал. Ногой в пах. Не попал. Зверски по почкам. Глорфиндел отпустил его волосы.

Были оплошности.

Глорфиндел попытался ударить Халдира ногой. Не получилось. Халдир попробовал снова схватить его за ногу. Не смог.

Была грубость.

Глорфиндел вцепился в Халдира, и они грохнулись на лесную подстилку, царапаясь и рыча.

Была жестокость.

Глорфиндел плюнул Халдиру в лицо. Халдир утерся и дал Глорфинделу в ухо, восстанавливая свои позиции.

Они ругались.

- Ай, мои уши! Ублюдок лориэнский!
- Ах, ты, гад гондолинский!

Все было беспорядочно.

Халдир ткнул Глорфиндела лицом в грязь. Глорфиндел вырвал несколько прядей из головы Халдира. Халдир взвыл. Нацелился ногтями в глаза Глорфинделу. Глорфиндел перехватил его запястье и выкрутил руку.

Был отдых.

Они присели на корточки перед тем, как напасть снова, похожие на бешеных, безумных животный, независящих от того, кто или где или когда или что, заинтересованных только в происходящем здесь и сейчас.

Было прозрение.

Возникло желание. Сначала - вот что забавно - сначала они это даже не заметили. Все остальное было слишком важным. "Мне надо", "я должен", удар, и напряжение, и толчок. Уже потом, когда они катались по земле, ругаясь и рыча, они заметили. Сначала каждый заметил возбуждение другого, и это добавило ярости. Понадобилось еще поорать и повозиться, чтобы осознать собственную реакцию.

Был момент.

Халдир, лежащий на спине, с сидящим на нем Глорфинделом, замер, широко открыв глаза. Осознав внезапное изменение, Глорфиндел оцепенел. Он тоже пристально глядел, но не на Халдира, а на травку рядом с его плечом.

Разум возвратился. Не надолго.

- Ха, это довольно глупо? - проговорил Глорфиндел, тяжело дыша Халдиру в плечо.
- Хуже животных, - согласился Халдир, его темные глазищи скользнули по лицу Глорфиндела, его волосам, его острому уху, к небу и всеобъемлющим ветвям.
- Почему мы..?
- Я не знаю.
Глорфиндел пошевельнулся, неумышленно создавая приятное трение между ними.
- Вот пропасть!
- Блядство.. , - согласился Халдир.
Может быть, они думали, что это все пройдет само.
- Я собираюсь слезть с вас, - сказал Глорфиндел.
- Хорошо.
Никто не двигался.
- Вы сказали, что собираетесь слезть.
- Я, - согласился Глорфиндел.
Никто не двигался.
- На самом деле я хочу поцеловать вас, - признался Глорфиндел без всякого изящества и сдержанности страстным хриплым голосом.
Халдир не ответил. Он все еще смотрел на коричневый узор ветвей.
- Я могу тебя поцеловать?
Халдир хлопнул дивными ресницами и посмотрел на Глорфиндела.
- Ты не спрашивал, можно ли меня бить, но спрашиваешь, можно ли меня поцеловать?
- Ну. Да.
Халдир опрокинул Глорфиндела на спину, уселся на золотом эльфе и впился ему в губы.

Забавно, как стремительно одно чувство может победить другое.

Было ли это преобразованием желаний или одно желание перевесило другое, не имеет значения. Прошлое закончилось. Осталось настоящее.
Руки, которые хотели повредить, теперь хотели прикоснуться, узнать, поощрить и, да, принудить в известной степени.
Глорфиндел не хотел лежать на спине. С Халдиром на нем, так сказать. Он был слишком несвободен и подчинен. Он постарался вернуться в прежнее положение, но Халдир был боец не из последних и удержал золотого эльфа на лесной подстилке, продолжая наслаждаться вкусом его губ, смешанным со вкусом крови.
- Как мы собираемся делать это? - промурлыкал Халдир прямо в окровавленные губы Глорфиндела.
- Что? - просипел Глорфиндел, пока пальцы Халдира гладили его ухо.
Халдир провел рукой по телу Глорфиндела и остановился ... пониже...
- Это.., - сказал Халдир многозначительно.
- О, - Глорфиндел задался вопросом. - Это.
Халдир усмехнулся зло и начал гладить его, наслаждаясь чувственными звуками, красивым лицом, искаженным страстью, содроганием сильного, выносливого тела под ним.
- Просто..., - Глорфиндел задыхался, - Эльберет! Просто делай уже... что хочешь!
Кивнув, Халдир прижал к себе Глорфиндела покрепче.
Такое быстрое чувство отгоняло все медленные мысли. Такое полное и доступное наслаждение стерло всю память о боли и гневе. Такое богатство впечатлений от такой порочной борьбы между двумя такими гордыми существами.

И если никто не чувствовал, что он проиграл, то это потому, что никто не чувствовал, что он победил. Сражение отгремело, противостояние становилось союзом.

Была поспешность, но никакой жестокости.

Была грубость, но никакого зверства.

Он ругались, но без всякой злобы.

Были оплошности, но никакой расплаты.

Все было беспорядочно.

Был отдых.

Было прозрение.

- Глорфиндел!
- Да!
- Ах ты, задница...
- Проблядь...
- Ай...
- Элберет!

Был момент.

Они кончили одновременно, двигаясь с пылом возбужденных зверей, грубых и влюбленных. Взгляд заморожен. Дыхание вторично к чувству.
Глаза, слишком открытые, глаза, показывающие слишком много.
Они отпрянули, раскинувшись на золотой от солнца траве, которую они раскатали в ковер. Только тяжело дышали и смотрели на сказочное плетение далекого лесного шатра.

Когда спариваются животные, они делают это из-за основного инстинкта, чтобы родить детей. Они могут выполнять ритуалы ухаживания или бороться за право совокупления. Они могут позже остаться вместе, разделить заботу о детях. Или они могут убить друг друга. Или они могут разбежаться и никогда не встречаться снова. Или они могут оставаться вместе, всегда возвращаясь друг к другу. Но никогда на их пути не встанет уместность, обязанность или дружба.

У эльфов нет этой роскоши.

Были вопросы, конечно были. Это было беспрецедентно, это было необъяснимо, это было безумно, непредсказуемо и сложно.
- Назад к реке? - спросил Глорфиндел.
- Назад к реке, - согласился Халдир.

В маленьком укромном уголке Золотого Леса есть логово лисы. В логове - мать и три детеныша. Подстилка логова сделана из грубой одежды гостя из Имладриса и самой лучшей серой ткани, сотканной служанками Галадриэли.

@темы: Чёрно-белый эльфятник

---

Авиашоу

@темы: личное

---

Да, я купила белый парик.
Это мелочь:

Попробую его напялить на мужа: два метра костей, лошадиная морда, на которой есть длинный нос и довольно крупные, почти чёрные, глаза.

@темы: Сказочное, Годжун

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Серия "Зверобоги", шутка.

Кенрен сидел в драконьем кабинете, как большая, но очень тихая мышь.
Годжун читал.
В дверь бодро стукнули, она распахнулась, впуская жизнерадостного Чиго.
- Всё работаешь? Скоро превратишься в химеру: сверху дракон, снизу стул. А я на тренировке был. Никакого удовольствия. Слабаки. Удели мне час.
- Зачем?
- Приёмчик один отработать хочу.
- Я занят. Видишь, сколько дел? И он занят, - милосердно добавил Годжун, перехватив хищный взгляд Чиго. - Ты тоже рискуешь стать химерой: снизу тигр, а сверху...
Дракон постучал пальцем по столешнице.
- Это ещё не известно, кто... - отмахнулся Тигр.
Годжун вытащил из ящика стола блестящий черный прямоугольник.
- Подарок маршала, электронный определитель координат, лучше всякой карты. Хочешь, скажу, где ты сейчас находишься?
- Ну? - недоверчиво наклонился к столу Чиго.
Дракон предусмотрительно отстранился и ответил:
- В моём кабинете, пенёк!
После тяжёлого и продолжительного молчания Тигр выдавил:
- Думаешь, я стол поленюсь обойти?
Но у стола было две стороны. Дракон тоже не поленился обойти. Со свистом. В руках у тигра остался белый плащ. Шинели полетели с плеч, повиснув на ремнях. Командующие армиями сцепились как коты и покатились по полу.
- Дежурный! - крикнул Кенрен.
- Заткнись! - на два голоса рявкнул клубок в ответ.
Ещё через несколько секунд клубок распался.
- Всё, - утираясь пот налобной повязкой, заявил Годжун, - больше времени у меня нет, отвянь!
- И на том спасибо!
Чиго, оправляю одежду, поковылял к дверям, но потом обернулся:
- А подари мне эту штучку.
Годжун молча показал ему фигу.

@темы: Saiyuki, Гайден, Годжун

---

Это кадр из OVA без всякой ретуши.

Бальзам
Генерал Кенрен был существом отчаянной храбрости.
Он боялся только высоты и пауков.
А вот драконов Кенрен не боялся. Совершенно. Причём делал это так упорно и навязчиво, что однажды единственный знакомый генералу представитель драконьего рода не выдержал. Дракон озверел.
Выразилось озверение в том, что тихий и покладистый Годжун решил генерала приструнить.
Для начала дракон не поленился исчеркать утверждённый ранее квартальный план дежурств, оставив противного подчинённого без выходных. Потом решил подумать над более изощрённой местью.
Уставные формы наказания выглядели бледно и не страшно. Дальше заточения в карцер драконье коварство не шло.
Подпилить вишню? Чем и как? Пилу Годжун видел только на картинке.
Объявить по Западной армии сухой закон? Порвут на чешуйки.
Годжун загрустил. Если ничего не предпринять, то скоро житья не будет от бесстрашного генерала.

Через несколько дней Кенрен принёс в кабинет маршала бутыль тёмного стекла, матовые стенки которой покрывала вязь непонятных символов.
- Читай, что это такое?
- А где надыбал? - маршал не торопился взять сосуд в руки.
- Под дверью стояло.
- Открывал?
- Да, джина не оказалось.
- Пробовал?
- Градусов шестьдесят. Будешь?
- Ну, - маршал засомневался, - ну, давай.
После нескольких пиалок генерал потянулся налить, но оказалось, что жидкости что-то мешает течь. Друзья осторожно наклонили бутыль и заглянули в широкое горлышко. Оттуда на них смотрела скорбная белая рептилия.
Маршал бросился к полке со словарями.
- Тенпо-доно! Я сегодня документы дождусь?! - грянул с порога звучный голос. - О, прекрасное лекарство.
- От чего? - шёпотом спросил маршал.
- От геморроя, - улыбнулся Годжун. - мне помогло. Вот прямо сейчас.
- Что это было? - преодолевая тошноту, выдавил генерал, когда за драконом захлопнулась дверь.
- Намёк, - ответил маршал.

@темы: Saiyuki, Гайден, Годжун

---

Волга

@темы: личное

---

Классно было.
Но ветер бешенный. Уху из ложки выдувало. Фотки потом выложу. Капустин Яр - проклятье и любовь.

@темы: В кейптаунском порту, личное

---

Зачем нормальному человеку в шторм переплывать Волгу? На
байдарке. Два километра волн. Двух типов. Одни, очень большие, подкидывают байду
и медленно опускают, другие, мелкие, захлёстывают нос до моего носа, я сижу спереди, однако, плывём.
Потом обратно.
Зачем?
Затем, что это - прививка. После неё всё - пофиг.

@темы: личное

---

Иногда, идущие горними путями души встречаются. Высокие чистые души.
Иногда, они встречаются в коридоре.
И тогда одна душа обрастает шерстью, а другая покрывается бронёй.
Волосатая душа шевелит вибриссами, ощупывая неведомое на своём пути.
Неведомое корчится от щекотки, щерится и растит броню. Броня душит неведомое. Неведомое ругается и плюётся.
Волосатая душа принимает плевки на свой счёт.

Как же он ненавидел его! За тонкие пергаментные веки. За прозрачный лупатый взгляд. За хрящеватые уши. За ухватистые зубы.

 

Как же он его презирал! За небрежение талантом. За постоянную мутность рассудка. За распущенность страстей.

 

Как же он любил его. За хрустальную честность. За алмазную твёрдость. За перламутровую кожу. За янтарные очи.

 

Как же он любил его. За одно только выражение глаз: «я поступил так, как мог».

@темы: Гайден, Сказочное, Годжун

---

Себе для наглядности. Кабинет Тенпо.

@темы: Гайден